Бесхозные Лондоны - стр. 11
– …а потом человек в Лондон приехал, своими глазами увидел. А то и не один раз приехал, первый раз летом приехал, потом зимой на Рождество, потом еще когда, один раз по работе, весь в делах, второй раз развлекаться поехал, третий раз влюбился там в кого-нибудь, у него вообще весь Лондон красками расцвел…
– Слушайте, ну голова у вас…
– …да что голова, я тут посмотрел, один город на четыре, на пять распадается… вот и проверил…
– …вы молодец. Всё сходится.
Откашливаюсь:
– Всё, да не всё… я тут лондоны посмотрел…
– …а кто это вам разрешил чужие лондоны вот так просто смотреть?
Теряюсь, тут же спохватываюсь:
– И хорошо, что посмотрел, не посмотрел, хуже бы было… А тут есть такие лондоны… гхм… как бы это сказать-то… ну вот человек в Лондон попадает – он чему удивляется?
– Гхм… ну, вы меня прям огорошили… чему… я вот первый раз попал, как-то и не впечатлило ничего… ну, Биг Бен и Биг Бен, ну и что… а нет, по улице прохожу, а там перед баром Шалтай-Болтай на стене сидит, уж не помню, из чего его там сделали… прикольно так…
– Ну вот. Каждый человек в Лондон попадает, он чему-то удивляется, а что-то для него дело привычное, вот видели вы, чтобы человек смотрел на асфальт – и восхищался? А на деревья? А на камни?
– Ну, может, на ферме на какой жил, где асфальта отродясь не было. Или в Африке в какой, где деревья совсем другие, а тут первый раз березу увидел…
…а если всему удивляется, откуда приехал?
– А что, есть такие?
– Имеются.
– И… много?
Называю цифру.
– Нехило… А вы с нулями не ошиблись?
– Точно, ошибся… там еще два нуля…
– Ничего себе… и кто это может быть, по-вашему?
Молчу.
Понимаю, что мне сказать нечего.
Дважды Си
«Падай, ты убита».
Три слова.
Падай.
Ты.
Убита.
Как в детской игре, когда целятся в кого-то, или палочкой ткнут и —
– Падай, ты убита!
Дважды Си мотает головой:
– Нет. Нет.
Встает.
(Её на землю бросили).
Идет.
Как ни в чем не бывало.
Только что бросивший её на землю оторопело смотрит, не верит, не понимает.
«Падай, ты убита».
Это ей говорят.
Там говорят.
Дважды Си не согласна:
– Нет. Нет.
Там ей пытаются объяснить, что это ну уже просто неприлично, тебя убили, так падай, а то что такое, её убили, а она тут разгуливает…
Дважды Си снова повторяет:
– Нет. Слышали вы? Нет!
Там говорят слово.
Одно-единственное слово:
«Франц».
Дважды Си срывается на крик – мысленный, беззвучный:
– Не смейте… не смейте его трогать!
«Тогда…»
Дважды Си всё понимает.
Хватается за грудь.
Падает, кажется, убедительно, давится собственным голосом:
– Ирма… Ирма!
И всё, и нет никакой Ирмы, ничего нет…
А за месяц до этого.
Дважды Си падает на колени, заламывает руки, смотрит на полную луну:
– Не надо… пожалуйста… не надо…
А там говорят:
«Пора».
Дважды Си сжимает зубы, тёмные волосы разметались по плечам:
– Нет… нет! Нет!
А там говорят:
«Франц».
– Вы… вы… вы… только посмейте… да только посмейте… да вы… вы…
…отличалась замкнутостью, со временем всё больше уходила в себя…
«Ну что у тебя там?»
Это там спрашивают.
– Не получается у меня с ними… ну не получается…
Это дважды Си.
«Надо, чтобы получилось. Или хочешь, чтобы от нас одни руины остались?»
– Да не понимаю я их…
Это снова дважды Си.
«Надо понять… надо…»
Кто-то зовет дважды Си по имени. Не по такому, сложному, с титулами, а по простому, по настоящему её имени.
Не кто-то.
Франц.
Дважды Си обнимает Франца, прижимается губами к щеке.