Бешеный сапер: Вторая война - стр. 3
– А я знаю, мужики, почему такой гон идёт, – вдруг заявляет один рыжий и бородатый, – все гораздо проще. Выборы у Путина, март скоро, вот и надо рапорточек новому пахану на стол положить, мол вот я какой разпиздец геройский генерал, мать их за ногу.
«Всё верно, говорит парняга, – думаю я, – все, сука, проще и ничего у нас не меняется. Главное очко начальникам лизнуть, какой ценой не важно. Важно первым быть и со смаком, чтоб понравилось, вдруг запомнит и приголубит. А мы, то так – насрано. Роль мучеников героев давно готова». Но почему-то внутри меня разгорается злость, весёлая бесшабашная злость. «Хуй вам, бляди, будем жить назло вам, как бы не пришлось туго!»
Ночью стал накрапывать дождь, мелкий, противный. Сырость пробирала до костей. Остатки костров дымили, то там то тут вспыхивали огоньки папирос. Я уткнулся головой в мешок и тщетно пытался уснуть. Постоянно менялись секреты, в общем ничего нового. Утром же командиры групп долго шептались в стороне и, наконец, начался марш. Санек, снайпер, шёл рядом, используя СВД, как посох.
– Блин, обсушиться бы где, – мечтательно произнес он, когда я поравнялся с ним.
– Слушай, Сань, интересно мне, однако, – спрашиваю я у него, – У вас часто такие выходы?
– Да нет, – чуть помедлив отвечает снайпер, – Так, обычно, налегке. Да и быстрее как-то все.
– Ну а куда вообще то прем? – не унимался я.
– Сказали же, высоты занимать, – отрезает Санек.
Так и брели, вслушиваясь в прерывистое дыхание друг друга. Ближе к обеду привал. С наслаждением снимаю сапоги, они мокрые насквозь. Кожа на ногах морщинистая и синяя от воды. Достаю НЗ – портянки, честно украденные ещё в расположении батальона. Не новые, ношенные, но, блядь, зато сухие. Пальцы на ногах сразу противно заломило.
– Сапер, иди сюда, – зовёт меня кто-то из командиров.
Делать нечего обуваюсь подхожу к ним.
– Сапер, давай в головной дозор с нашими. Сам посмотришь, что и как, ты же опытный у нас, – с каким-то сарказмом говорит Боченков.
Я лишь пожал плечами, ну не спорить же и не меряться у кого длиннее. В головном идём втроём: я и два бородатых паренька.
– Вы осторожнее, парни, а то если что, пехота наша не думает – она завалит к ебеням и весь хуй до копейки. – предупреждаю я вскользь пацанов.
– Я знаю, наши вообще без башки, – отвечает один.
Второй почему-то грустно добавляет:
– Я до дома бриться не буду. Приеду – сбрею и забуду всю эту хрень.
– Не, не забудешь, поверь мне, – успокаиваю я его.
Оторвавшись метров на триста от основной группы, мы от дерева к дереву идём, высматривая противника. Пройдя километра полтора, мы охренели сразу и бесповоротно от увиденного.
Полянка, тёплые угли от костра, упаковки из-под чего-то «маде ин турку». Что более всего добило – ни малейших попыток скрыть, хоть малость, следы пребывания. Внимательно исследуем поляну. Были недавно, но ушли, а вот куда – вопрос.
– Знаете, парни, – говорит, один из моих напарников, – Я, как браконьер, могу сказать лишь одно – нас, как зверье какое-то, гонят. И гонят не по хуйне, а как вымотают, грохнут.
– Да ладно тебе, – сомневаюсь я, хотя в душе понимаю, что он прав, тысячу раз прав. Уж больно нагло, даже в открытую, ведут себя боевики…
– Что делать будем? – спрашиваю я у спецов.
– Вперёд, – командует тот, что по моложе. Хрен поймёшь кто у них, кто по званию и по должности, поэтому вопросов не задаю.