Бешеная - стр. 5
И нечеловечески взревел от удара кулаком – снизу вверх, в аккурат по причиндалам.
Он еще валился на пол, воя, скорчившись, – а девушка уже взмыла, как распрямившаяся стальная пружина.
Мимолетным ударом ладони чуть сбила маску – отчего Макс полностью ослеп, задохнувшись, когда нос и рот закрыла пахнущая тальком резина, – метнулась к платью и выхватила из кучки черного шелка отливавший черным глянцем пистолет.
– Стоять. Руки, – совершенно нормальным голосом сказала она ошалело ворвавшемуся в комнату Билли и, не давая передышки, заорала: – Стоять, козел!
Он попятился, уперся спиной в стену, так и не подняв руки в совершеннейшем обалдении от столь молниеносных перемен. Покосился на стол. За спиной девушки корчился и стонал на полу Макс. Девушка почти неуловимо для глаза крутнулась волчком. В следующий миг удар пяткой в подмышку – по всем правилам диверсантов НКВД – швырнул Билли на пол.
На экране телевизора окаянствовал Чак Норрис, паля по криминальным элементам всех цветов кожи.
Жанна метнулась к двери, щелкнула обоими замками. В первый миг показалось, что в тесную прихожую ураганом ворвался целый взвод. Секунды три спустя, когда молниеносное мелькание массивных мужских фигур прекратилось, обнаружилось, что их всего четверо – двое в камуфляже без всяких опознавательных знаков и черных масках-капюшонах, двое в цивильном.
– Этого – туда! – резко распорядилась Жанна.
Крепыш в кожанке, давешний мажордом при шлюхах, подхватил с пола Билли, все еще скрюченного – такой удар, нанесенный по всем правилам, ненадолго парализует, – головой вперед зашвырнул в другую комнату, зашел следом и закрыл за собой дверь. Один из камуфляжных, проследив за взглядом Жанны, поднял газету, удовлетворенно хмыкнул и отложил, не прикасаясь к пистолетам.
Макс все еще стонал и охал, но уже не орал. Камуфляжники надежно припечатали его к полу, один заломил руку, второй сграбастал пятерней за волосы, задрал голову. Маска слетела. Наступил полный порядок и благолепие, никто не суетился, никто не кричал. Что-то вроде немой сцены.
Натянув платье через голову, Жанна вышла в другую комнату. Шепнула что-то на ухо крепышу, села подальше, так, чтобы оклемавшийся Билли не смог достать ее ногой в прыжке, положила на небрежно застеленную кровать свой ПСМ, неспешно закурила и созерцала пленника, чуть заметно улыбаясь. Спросила:
– Что, сучонок, ждешь небось, что тебе заявят, будто пришла милиция и ты арестован? Легкой жизни захотел…
Билли, уже украшенный наручниками, еще более занервничал после этой реплики.
Крепыш достал из-под кожанки черный пистолет изящного импортного облика, снабженный столь же черным, внушительным цилиндрическим глушителем, застыл у двери, словно робот. Физиономия у него не то чтобы стала агрессивной – просто бедняга Билли, впервые в жизни на секунду обретя дар ясновидения, сообразил, что этот спокойный, несуетливый тип с равнодушным выражением лица выполнит самый жестокий приказ.
– А правда, Билли, я очаровательное создание? – весело спросила рыжеволосая. – Что-то побледнел у нас Билли, и вот уже никакого стояка я у него что-то не наблюдаю… – Она сузила глаза, голос зазвучал холодно, с издевкой: – Ну, так что это вы натворили, дрочилы-мученики? Стоял себе обменный пункт, никого не трогал, налоги платил и «крыше», и государству, крепил рынок, менял себе денежку, ту на эту и наоборот… Так нет, налетели добры молодцы, вольные стрелки, сгребли капусту, напакостили… Ты зачем мочканул охранника, жертва аборта? В глаза мне смотри, блядь такая! – вновь улыбнулась, как ни в чем не бывало. – Ну, так с чего вы решили, что бояться следует в первую очередь ментов?