Бесёнок по имени Ларни - стр. 47
Оружейный магазин Стефан покидал неохотно. Там была масса всяких соблазнов, вроде целой горы блестящих ножей, но всего, что хотелось бы взять, не вмещала никакая сумка. И, тем не менее, сумки были набиты до отказа, так, что едва выдерживали колёсики. В своей беспечности оба приключенца забыли, что им предстояло тащить на себе этот груз не только по городу, а через поле, а затем через лес, не говоря уже о спуске в каньон.
Однако едва ли не самая важная из их проблем так и не была решена – они по-прежнему были голодны. Вот тут-то и подвернулся "Палаццо", точнее не он сам, а его сад.
В ветвях деревьев этого сада, давно забывших руки садовника, опытный взгляд охотника различил немало птиц пригодных в пищу. Сам дворец был избран местом для ночлега, причём главным критерием явилась не красота этого здания и не его богатое внутреннее убранство, а пустота, как анфиладных комнат, так и отдельных покоев.
Единственный скелет здесь нашёлся не в доме, а неподалёку от главных ворот, в траве, весь проросший насквозь сорняками, в которые превратились некогда посаженные повсюду цветы. Судя потому, что он держал в руке совершенно заржавленное ружьё, это был охранник.
Отменно поужинав жареными голубями, (в доме нашлась кухня со всем набором посуды и плитой, которую можно было топить дровами), путешественники улеглись спать в роскошных апартаментах. Памятуя, чем закончился их предыдущий ночлег, Стефан, как мог, забаррикадировал все двери и зарядил всё оружие.
Правда если сюда явятся колючие шары, то от ружей будет мало толку, но на этот случай у него была припасена большая фляга с горючей жидкостью, которую он нашёл здесь в доме. Такую жидкость делали у них в посёлке из остатков овощей и фруктов, сбраженных особым способом и пропущенных через хитроумное устройство, где из мутной, дурно пахнущей браги, по капле получалась вот эта самая адская вода. Она легко воспламенялась и помогала от самых разных болезней, если пить по капле. Но если человек выпивал её сверх меры, то он становился либо весел, либо буен и драчлив, а ещё, глупел на глазах. А потому священник категорически запрещал её пить, кому бы то ни было. Охотники слушались, а сам Стефан только по запаху знал запретную жидкость.
Парню вдруг захотелось их всех увидеть прямо сейчас. И отца, и Маранту, и Руфуса, и священника и всех соседей, с которыми он дружил, и даже тех, кого недолюбливал.
Он проглотил комок, подступивший к горлу и оглянулся на Ларни, спавшую в кровати под балдахином таким же сном человека с чистой совестью, каким она спала у костра, завернувшись в плащ. Сам он поместился на узком, не слишком удобном диване рядом.
Сейчас бы он не за что не согласился залезть к ней под одеяло и прижаться к тёплому нежному телу… Не согласился бы, потому, что не был в себе уверен. Он боялся, что может не справиться с собой и оскорбить чистый девичий покой, разрушить то, чем он дорожил больше всего на свете – их дружбу. Ведь тогда этот мир рухнет и всё вокруг потеряет смысл. Нет, он не посмеет тронуть Ларни, он выведет её из этого удивительного, но страшного места и вернёт домой такой же, какой она вышла оттуда!
С этими мыслями Стефан долго лежал без сна, прислушиваясь к ночным шорохам и глядя, как подрагивает огонёк свечи, которую они решили не гасить на ночь.