Беседы с Vеликими - стр. 43
– Да все мы строители – кто ж в шабашках не работал.
– Я, кстати, тоже не только архитектор, но и бывший шабашник. Помню, мы строили детские городки. Еще была хорошая работа – обдирать краску с моста перед новой покраской. Хорошо платили: 100 тысяч рублей на стройотряд, это в 82-м году. А покраска трубы теплоэлектростанции – это 200 тысяч рублей. Студенты карабкались наверх как могли, какие-то люльки придумывали. Люди убивались, гробились пачками! У нас в общаге было много легендарных людей. Один будущий архитектор по ночам выходил на трассу и покупал у таксистов водку. Давал сотенную, получал девяносто сдачи. Шофер только утром замечал, что сотенная была поддельная, парень прекрасно рисовал…
– Все оттуда, из Свердловска, уехали?
– Нет, «Чайф» остался. Ну и умер кто-то…
– Умерших тоже надо считать выбывшими из Свердловска. По уважительной причине. А если б вы там остались, каким бы он был?
– Да таким же. А вот мы бы…
– Значит, вы там у Балабанова слушали музыку.
– Как важны были тогда записи! Помню, Балабанов только вернулся из Англии, со стажировки, и у него кипа пластинок, каких не было ни у кого. И мы приходим к нему, сидим, слушаем… Английского мы не знали, отдельные слова только выхватывали – типа «ай лав ю». Но пытались считать информацию. Не только слова и музыку. Мы думали: почему такие интонации, почему тут так орут? Мы тогда это все впитывали как губка… Мы так могли тогда!
– Тогда губка была пустая, а сейчас и вы, и мы переполнены информацией. Это как если лить воду в полное ведро – она все стекает.
– Но ведь и перемешивается.
– Ну, чуть. А основной объем – через верх идет.
– У тебя, пока мы не виделись, в жизни случились важные события. Ты раньше жаловался, что не сделал очень важных вещей в жизни: не построил дом, не посадил дерево, не родил сына…
– Да, было дело. Один из пунктов я выполнил. Может быть, и главный. Потому что родить сына – эта такая вещь, которая от нас не зависит. Посадить дерево – тут было бы желание!
– Дом построить – деньги нужны.
– Да тоже не обязательно, было бы желание и терпение. Насчет дома: вот мы недавно с папой разговаривали, а он у меня строитель заслуженный, – так он сказал, что за меня уже много домов построил… Он уже три сруба поставил.
Дальше Бутусов начинает – он теперь это любит – рассказывать про сына, который наконец появился.
– Даниил – ему год и шесть – вечером без напоминания поднимается в мансарду и там бегает. Потому что сосед снизу попросил вечером не шуметь, он встает в 5.30.
– У тебя уже четверо детей! Ты, по советским меркам, многодетный отец. А ты попал под эту, как ее, национальную программу?
– Нет. Слава Богу. Я ни под чью программу не попал.
– Сын у тебя – бутуз? Во втором значении слова. (Ну, в смысле – крепкий парень.)
– Да… А что, еще есть значения?
– Конечно. Первое значение слова «бутус» (бутуз) – «хмурый, надутый, необщительный человек или же толстый, низкорослый».
– Ну, такой я и есть внутри. Надутый. Меня тут как-то попрекнули – ну хватит уже тебе быть нелюдимым. И мне так стыдно стало… Настолько точно сказано! Как укол: больно, но полезно.
– А, типа ты сильно умный, не ходишь никуда.
– Да-да… Отстраняюсь… Все мы, художники, такие. Любой мечтатель – художник. Только мечтатель не фиксирует.
– А ты уверен, что это надо – все фиксировать?