Беседы на Шестоднев - стр. 16
И это нимало не страннее тех семи кругов, по которым, как все почти согласно признают, вращаются семь звезд и которые, как говорят, приноровлены друг к другу на подобие кадей, одна в другую вложенных, и, двигаясь противоположно вселенной, по причине рассекаемого ими эфира, издают какой-то благозвучный и гармонический голос, который превосходит всякую приятность сладкопения. Потом, когда у говорящих это требуют чувственного удостоверения, что отвечают они? То, что мы по первоначальной привычке к сему звуку и прислушавшись к нему с первого мгновения бытия, от долговременного упражнения в слушании потеряли ощущение, подобно людям, у которых уши постоянно бывают поражаемы стуком в кузницах. Обличать ухищренность и гнилость таких рассуждений, когда это ясно показывает каждому собственный его слух, не дело человека, который умеет беречь время и предполагает слушателей людьми разумными.
Но внешние учения оставляя внешним, возвратимся к учению церковному. Некоторыми прежде нас сказано, что это не творение второго неба, но полнейшее повествование о первом небе, потому что там описывается вообще творение неба и земли, а здесь Писание передает нам, как происходили и небо, и земля окончательным образом. Но мы говорим, что, поелику передано нам и другое имя, и особенное назначение второго неба, то оно отлично от сотворенного в начале, имеет естество более плотное и служит во вселенной для особенного употребления.
И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью (Быт. 1:6–7).
Прежде нежели коснемся смысла написанного, попытаемся решить возражение, какое делают другие. Ибо спрашивают у нас: если тело тверди шарообразно, как показывает зрение, а вода текуча и скатывается с возвышенностей, то как было возможно утвердиться воде на кривой окружности тверди? Что будем отвечать на сие? – То особенно, что ежели видим какую вещь с внутренней вогнутости кругообразною, нет еще необходимости заключать, что и внешняя ее поверхность сделана шаровидно, вся выточена на станке и гладко выведена. Иногда видим каменные потолки в банях и постройку пещеровидных зданий, которые, если смотреть изнутри, выведены полукругом, а сверху строения имеют часто ровную поверхность. Посему ради таких причин не должны и сами они затрудняться в деле, и нас затруднять, как будто не можем удержать воды вверху.
Теперь следует сказать, какое естество имеет твердь и для чего повелено ей занимать средину между водою.
Наименование тверди в Писании обыкновенно дается тому, что имеет превосходную крепость; например, когда говорится: Господь – твердыня моя и прибежище мое (Пс. 17:3), и: Я утвержу столпы ее (Пс. 74:4), и: хвалите Его на тверди силы Его (Пс. 150:1). А писатели внешние называют твердым тело как бы плотное и наполненное, в отличие от тела геометрического. Геометрическое же тело есть то, которое состоит в одних измерениях, то есть в широте, глубине[6] и высоте, между тем как твердое тело сверх измерений имеет и упорство. Но в Писании обыкновенно, что имеет силу и неуступчиво, то называется твердью. Так, часто употребляется сие слово и о сгустившемся воздухе, например, когда говорится: