Беседы на псалмы - стр. 25
Представляй себе не то одно, что берешь, но и то, что потребуют от тебя назад. Для чего ты вступаешь в союз с многоплодным зверем? О зайцах говорят, что они в одно время и родят, и кормят, и зачинают детей. И у ростовщиков деньги в одно время и отдаются взаем, и родятся, и подрастают. Еще не взял ты их в руки, а уже требуют с тебя приращения за настоящий месяц. И это, опять причтенное к долгу, воспитывает новое зло, от которого родится еще новое, и так до бесконечности. Потому-то и наименованием таким почтен этот род любостяжания, ибо называется ростом (тохо^)>50, как я думаю, по причине многоплодности этого зла. Да и от чего произойти иначе сему именованию? Или, может быть, называется ростом по причине болезней и скорбей, какие обыкновенно производит в душах задолжавших. Что для рождающей – болезни рождения, то для должника наступающий срок. Рост на рост – это злое исчадие злых родителей. Такие приплодия роста да назовутся порождением ехидниным! О ехиднах говорят, что они рождаются, прогрызая утробу матери; и рост рождается, изъедая дом должника. Семена дают плод, и животные приходят в зрелость с течением только времени; а рост [Col. 276] сегодня рождается и сего же дня начинает рождать. Животные, скоро начинающие рождать, скоро и перестают; а деньги, получив скорое начало прироста, до бесконечности более и более приращаются. Все возрастающее, как скоро достигнет свойственной ему величины, перестает возрастать, но серебро лихоимцев во всякое время, по мере его продолжения, само возрастает. Животные, когда их дети делаются способными к рождению, сами перестают рождать, но серебряные монеты у заимодавцев и вновь прибывающие рождают, и старые остаются в полной силе. Лучше тебе не знать на опыте сего чудовищного зверя!
4. Ты свободно смотришь на солнце. Для чего же завидуешь сам себе в свободе жизни? Ни один боец не избегает так ударов противника, как должник встречи с заимодавцем, стараясь спрятать голову за столпами и стенами. «Как же мне прокормиться?» – говоришь ты. У тебя есть руки, есть ремесло. Наймись, служи; много промыслов в жизни, много способов. Но у тебя нет сил? Проси у имеющих. Но просить стыдно? А еще стыднее не отдать взятого взаем. Я говорю тебе это вовсе не как законодатель, но хочу показать, что все для тебя лучше займа. Муравей может пропитаться, хотя не просит и не берет взаем; и пчела остатки своей пищи приносит в дар царям, хотя природа им не дала ни рук, ни искусств. А ты, человек, будучи существом благоизобретательным, не можешь изыскать ни одного ремесла, которым ты мог бы прожить?