Бесчувственный. Сердце на части - стр. 24

– Ну ладно-ладно, – вздыхает отец. – Мозаику собираю я, а Амелия развлекается тем, что перемешивает паззлы.

А вот это уже гораздо больше похоже на действительность.

– Ясно, – усмехаюсь. – Вы поужинали?

– Да, котлетами и пюре. Все, как ты велела.

– Спасибо, пап, – произношу тепло. – Ты так помогаешь.

– Да брось, Дин, это же мой долг, – отзывается он. – Как дедушки.

Поболтав с папой еще немного, я прячу мобильник обратно в сумку и решаю наведаться в уборную, чтобы немного освежиться и подправить макияж, который наверняка смазался из-за танцев.

Встав напротив зеркала, включаю воду и, намочив руки, брызгаю прохладными каплями на лицо. Дабы остудить полыхающие жаром щеки и лоб.

Внезапно дверь уборной распахивается, и на пороге показывается женщина, с которой я меньше всего на свете хотела бы оказаться тет-а-тет.

Красивая, высокая, с едва заметным высокомерием в манерах.

Глория мажет по мне нечитаемым взглядом, а затем встает рядом и, достав из сумочки помаду, принимается неспешно подкрашивать губы.

– Ты ведь Дина, да? – роняет она, когда я выключаю воду и уже собираюсь уйти во избежание ненужной неловкости. – Подруга Булата?

– Да, – выдавливаю я, нехотя оставаясь на месте.

– Я слышала о тебе, но возможности пообщаться так и не было, – продолжает девушка, водя алым помадным стержнем по пухлой верхней губе. – А я невеста Булата, Глория.

Невеста?.. Он все же сделал ей предложение?..

– Понятно, – мне приходится прикладывать усилия, чтобы голос звучал ровно и бесстрастно. – Рада знакомству.

– Кстати, я так и не поняла, почему вы с Булатом перестали общаться, – она захлопывает помаду колпачком и прячет ее обратно в сумочку. – Может, ты расскажешь?

Если честно, наш диалог все больше и больше напоминает допрос. Но я решаю не давать волю этому подспудному ощущению и спокойно отвечаю:

– Думаю, тебе лучше обсудить это с Булатом.

– Я пыталась, – она сосредотачивает взгляд на мне, и ее веки немного сужаются. – Но он не сказал ничего вразумительного.

Я лишь пожимаю плечами.

– Но лично я думаю, что причина все же была, – с нажимом продолжает она. – И достаточно веская. Раз ты без всяких объяснений бросила учебу и уехала из города.

Вау… Вот это поворот. Я понятия не имела, что Глория настолько хорошо осведомлена о моих делах. Неужто Булат ей рассказал? Или она сама выяснила? Как бы то ни было, причины, по которым она наводила справки о моей скромной персоне, совершенно мне неясны. Зачем ей это? Для чего? Ведь Кайсаров и так всецело и полностью принадлежит ей…

– Да, у меня были свои причины для отъезда, – чуть помедлив, отзываюсь я. А через секунду добавляю. – Никак не связанные с Булатом.

Глория приподнимает идеально прорисованную бровь, и на ее губах появляется улыбка, от которой так и веет холодом.

– Это радует. Все же прошлое должно оставаться в прошлом, не так ли?

Я вопросительно округляю глаза:

– В каком смысле?

– Важно только то, что сейчас. А то, что было раньше… – она театрально поводит плечами. – Ну… Оно уже прошло, понимаешь?

Глория делает несколько шагов ко мне, сокращая метры до десятков сантиметров. На таком расстоянии разница между нами становится донельзя ощутимой. Она выше меня практически на целую голову. И смотрит сверху вниз с нескрываемой насмешкой.

– Я не держусь за наше с Булатом прошлое, если ты об этом, – отвечаю я, выдерживая ее пристальный взгляд. – У меня давно своя жизнь.