Бесчестье - стр. 21
– Какого рода обязательства?
– Групповая психотерапия. Безвозмездная работа на благо университетской общины. Лечение у аналитика. Это уж как вы с ними сторгуетесь.
– Лечение? Я что, нуждаюсь в лечении?
– Поймите меня правильно. Я лишь говорю, что одним из предложенных вам вариантов может оказаться лечение у аналитика.
– Дабы привести меня в порядок? Исцелить? Избавить от непотребных желаний?
Адвокат пожимает плечами:
– Все, что угодно.
В университетском городке проводится Неделя распространения информации об изнасилованиях. Союз «Женщины против насильников», ЖПН, объявляет двадцатичетырехчасовое бдение в знак солидарности с «недавними жертвами». Ему под дверь подсовывают брошюрку «ЖЕНЩИНЫ РАССКАЗЫВАЮТ». Внизу обложки карандашом накорябано: «Твои дни сочтены, Казанова».
Он обедает с Розалиндой, своей последней женой. Они расстались восемь лет назад и медленно, опасливо снова сумели стать друзьями, в своем роде. Ветераны войны. Его радует то, что она все еще живет поблизости, возможно, и она испытывает по отношению к нему то же чувство. По крайней мере, есть человек, на которого можно будет положиться, когда случится худшее: падение в ванной, кровь в стуле.
Они разговаривают о единственном плоде его первого брака, о Люси, живущей теперь в Восточном Кейпе.
– Возможно, я скоро увижусь с ней, – говорит он. – Я собираюсь попутешествовать.
– В разгар семестра?
– Семестр почти закончился. Осталось две недели – потом все.
– Это как-то связано с твоими проблемами? Я слышала, у тебя проблемы.
– Где ты это слышала?
– Да ходят разговоры, Дэвид. Всем известно о твоем последнем романе, причем в самых смачных подробностях. И нет человека, которому хотелось бы заткнуть болтунам рот, – кроме тебя, разумеется. Позволено мне будет сказать, какого дурака ты свалял?
– Нет, позволено не будет.
– Я так и так скажу. Все это глупо и некрасиво в придачу. Не знаю, как ты управляешься по части секса, да, собственно, и знать не хочу, но этот способ определенно не годится. Тебе сколько – пятьдесят два? И ты думаешь, молодая девица может испытывать хоть какое-то удовольствие, ложась в постель с мужчиной твоего возраста? Думаешь, ей приятно любоваться тобой в разгар твоей… Ты хоть раз об этом подумал?
Он молчит.
– Не жди от меня сочувствия, Дэвид, и ни от кого другого тоже не жди. Ни сочувствия, ни снисхождения – не в наши дни и не в твоем возрасте. Все набросятся на тебя, и правильно сделают. Нет, ну скажи, как ты мог?
Знакомый тон, тон последних лет их супружеской жизни, тон страстных взаимных упреков. Даже Розалинда, надо полагать, сознает это. И возможно, она права. Возможно, у молодых есть право на то, чтобы их защищали от необходимости созерцать стариков, содрогающихся в корчах страсти. В конце концов, для того и существуют шлюхи: чтобы сносить экстатические конвульсии малоприятных самцов.
– Ну хорошо, – продолжает Розалинда, – так ты говоришь, что собираешься повидаться с Люси?
– Да, я думаю уехать, когда закончится разбирательство, и провести с ней какое-то время.
– Разбирательство?
– На следующей неделе начинает заседать дисциплинарный комитет.
– Быстро они. Ладно, повидаешься ты с Люси, а что потом?
– Не знаю. Не уверен, что мне разрешат вернуться в университет. Собственно, я не уверен и в том, что захочу вернуться.