Бес в серебряной ловушке - стр. 63
Однако мясо могло остыть. Военный, отряхнув размышления, подтянул поближе глиняное блюдо и неторопливо принялся за еду. Но он едва успел толком распробовать утку, как кто-то приблизился к столу, ныряя в уютный полумрак. Свечи выхватили из тени белое пятно рясы ордена Святого Доминика.
– Добрый вечер, полковник, – негромко проговорил визитер, и Орсо поднял глаза, надевая на лицо старательно открахмаленное приветливое выражение.
– Отец Руджеро, – так же сдержанно кивнул он. – Какая неожиданность. Садитесь. Не поужинаете ли со мной? Здесь, знаете ли, понимают толк в хорошей стряпне.
– Нет, благодарю, – сухо отозвался монах, садясь и брезгливо отряхивая с подола плаща солому. – Любезный, подайте мне холодной воды, – обернулся он к подоспевшему слуге.
– Разве сегодня постный день? – В голосе Орсо послышалась тень насмешки, но доминиканец лишь отмахнулся:
– Я здесь не ради обмена остротами, полковник.
– А я и в мыслях не имел острить. – Орсо невозмутимо отрезал от жаркого толстый ломоть. – Всего лишь хотел добавить непринужденности. Как прошел ваш вояж, святой отец?
Отец Руджеро жадно выпил поданную воду и отставил стакан.
– Едва ли вас заинтересует рассказ о моем посещении провинциального монастыря.
– Вот как… Стало быть, вы здесь для того, чтобы послушать мои истории, а не развлекать меня своими? – Орсо налил себе вина и с наслаждением отпил несколько глотков: новомодное увлечение восточными приправами все еще казалось ему чрезмерным. А доминиканец подался вперед и оперся острыми локтями о столешницу:
– Не стану скрывать, полковник, так и есть. Я порядком пометался по городу, разыскивая вас, поскольку жаждал услышать хоть несколько слов о вашей кампании. И нашел вас здесь, в трактире средней руки, в одиночестве. Более того, глядя на ваше лицо, было бы легко заподозрить, что вы страдаете жестоким разлитием желчи, если бы не ваш обильный ужин.
Орсо пожал плечами.
– Я не обязан вам отчетом, – бросил он с тем отточенно-усталым безразличием, которое мгновенно низводило любые нападки до уровня дворняжьего тявканья.
Руджеро молчал, глядя на полковника, неторопливо орудовавшего ножом. Он не казался уязвленным – похоже, эти двое редко говорили в ином тоне. Орсо же как будто вовсе забыл о собеседнике. Но после нескольких минут молчания монах нервическим жестом сплел пальцы, наматывая четки вокруг ладони.
– Да не молчите вы, Орсо! Что вы набиваете себе цену, словно престарелая кокетка? Вы что-нибудь нашли?
Полковник вскинул на Руджеро вспыхнувшие глаза, сжимая, будто кинжал, нож, которым только что резал мясо. А потом со звоном швырнул его на стол и сухо отрезал:
– Нет. Не нашел.
Лицо монаха окаменело:
– Не может быть! Неужели пастора предупредили и он успел…
– Нет, – оборвал его Орсо, – пастор был в замке.
Скулы Руджеро порозовели, он снова подался вперед, вдавливая брошенный нож ладонью в стол:
– Слава Всевышнему! Значит, еще не поздно. Я все узнаю у пастора сам.
– Вам не удастся, – Орсо поморщился и потер лоб, словно у него вдруг заныла голова. – Альбинони мертв.
Доминиканец замер и медленно осел на скамью.
– Пастор мертв?.. Орсо, черт бы вас подрал. Вы убили последнего человека, который знал, где искать Наследие?
– Так получилось, – отрезал полковник, – и я не умаляю своей вины. Но судить меня будете не вы.