Бес в ребро – нож в сердце - стр. 9
– Папа твой меня так наподготавливал, что я теперь беременная! – процедила я в ответ. – Или думаешь, меня сюда терапевт направил, потому что я насморк подхватила?
У Маши новости вызвали шок. Она и впрямь не сразу сообразила, что если я нахожусь здесь, это связано с тем, что жду ребёнка.
– Юля, хватит. Я действительно тебя жалел, когда не рассказал сразу про Тосю, но теперь всё встало на места. Я люблю другую. Я очень жду ребёнка, которого она мне скоро родит. И Маша тоже не только приняла Антонину, но они с нею очень дружны, – проговорил Эдик. – Сейчас я договорюсь, чтобы Тосю перевели в другую палату. Через пару дней её заберу и вы никогда больше не увидитесь.
Он говорил о ней. И только. Ни вопроса о том, что со мною. В каком я состоянии, и что прогнозируют врачи… Ничего…
Но как вообще было возможно это принять как данность, когда ещё сегодня утром я ни о чём не подозревала?
– Не нужно, – мотнула головой. – С нашим ребёнком всё в порядке, если вдруг у тебя возник бы вопрос о том, как поживает твой законный наследник. Так что я еду домой. И да, буду ждать вас с Машей, чтобы обсудить весь этот кошмар.
Я подхватила сумку, намереваясь и впрямь отправиться восвояси. Всё, что нужно, сделаю в другом месте. Главное я выяснила – беременности ничего не угрожает.
– Подожди, Юль… ты же не хочешь сказать, что после всего этого… оставишь ребёнка? – выдохнул с неверием Журавлёв, и этот вопрос вызвал у меня просто дикую волну ненависти.
А малыша, что жил у меня под сердцем, теперь хотелось защитить любой ценой. Как самка льва готова броситься даже на бульдозер, оберегая своих детёнышей, так и я могла сейчас поспорить хоть с самим Господом Богом за то, чтобы моя беременность осталась неприкосновенной.
Хотя, Всевышний не был против меня, я это чувствовала. Не зря же он сделал так, что глаза мои весьма вовремя открылись?
– Представь себе, Эдуард. Я оставляю ребёнка, это не обсуждается. И когда ты приедешь домой, мы сядем и обсудим варианты, как тебе не докатиться до того, чтобы начать перекачивать семейные деньги в руки своей деревенщины!
Пока эта троица застыла, я воспользовалась ситуацией и вышла из палаты. Показалось, что в спину мне доносятся молчаливые проклятия, которые я ощущала нутром. Но, в сущности, плевать я на это хотела.
Сейчас главное – сосредоточиться на своём здоровье и выстоять, когда у нас с мужем и дочерью случится самый важный разговор в жизни…
***
Эмме я позвонила сразу, как только покинула больницу. Подруга всё то время, что я рассказывала про свою жуткую ситуацию, просто молчала. И по этой тишине, что разливалась по ту сторону телефонной связи, я поняла в очередной раз, какой же кошмар со мной случился.
Хотелось поверить в то, что мне просто привиделась вся эта история. Может, я вошла в двери клиники, надышалась каких-нибудь паров хлорки, и меня просто унесло в самый жуткий сон наяву?
– Юльчик, это всё звучит как нечто сюрреалистичное… – наконец, произнесла Эмма. – Мне приехать? Или как?
Я мотнула головой, хотя подруга видеть этот жест не могла. Села в такси и ответила:
– Не нужно, я справлюсь. Надеюсь, Журавлёв сейчас обустроит свою драгоценную Тосю и приедет со мной говорить.
Несмотря на то, что понимала: мы просто обязаны сесть и побеседовать с Эдиком, мысли о предстоящем разговоре меня просто вымораживали. А отдельной вишенкой на торте было объяснение с Машкой, которое тоже не заставит себя ждать.