Бес Славы - стр. 5
Ирония судьбы, блядь, в воде прервалась моя спортивная карьера, но именно в ней я чувствую себя комфортней всего.
– Матвей! – слышу хриплый голос Ильдара и открываю глаза.
Подплываю к бортику и выхожу. Друг стоит с бессменной сигаретой во рту и смотрит все чаще появляющимся стеклянным взглядом.
– Чего? – спрашиваю.
– Идем бухать, а потом и поплавать можно.
Я киваю, подхватывая одежду, но иду к беседке в одних плавках.
– Ты решил отбить у нас с Шуриком телок, щеголяя своим шикарным торсом? – ржет Ильдар.
– Уверен, вы уже не раз их по кругу пустили, – замечаю без сарказма.
Настроение ни к черту. Но лучше уж здесь, чем сидеть в пустой квартире и заниматься гребаным анализом своей дерьмовой жизни. Вряд ли бы еще не так давно Ильдар и Саша стали моими друзьями. Их образ жизни полностью противоположный моему. Прошлому… Теперь плевать, чем я травлю свой организм.
В беседке, ближайшей к дому, сидит Шурик, у него на коленях – какая-то кукольная блондинка, похожая на Барби, Катрин курит, сидя на самом краю деревянной скамейки, еще две куклы, двое с ларца одинаковы с лица, жеманно хихикают, бросая то на меня, то на Ильдара игривые взгляды. Я сразу беру стакан и откручиваю пробку холодной бутылки. Звук наливающейся жидкости, он уже почти такой же привычный, как раньше всплеск воды в бассейне, отражающийся от кафельных стен.
Осушиваю один стакан, тут же наливаю второй.
– Какая у тебя татушка прикольная, – говорит одна из шлюшек-близняшек. – Можно потрогать?
– Нет, – коротко отрезаю я, дергая плечом.
Татуировка на все плечо – маскировка шрама, который каждый день мне напоминал о дне, который изменил все, пока я не закрыл это уродство каким-то витиеватым рисунком.
Вечер тянется как обычно. Пошлые шутки, алкоголь рекой, нерассеивающийся дым, шлепки по задницам, женский визг.
Через пару часов Ильдар уходит в дом в обнимку с близняшками. Кэт недвусмысленно смотрит на меня, а Шурик со своей блондинкой почти засыпают за столом. Я им больше не наливаю – только себе и Катрин. Она стойкая, перепьет любого мужика, даже если станет мешать алкоголь с наркотой. А может, просто привыкла к такому образу жизни.
Рука дергается, когда очень громко звонит Сашин телефон рядом со мной. На экране высвечивается милое – в кавычках, конечно – слово.
«Матушка».
Я ставлю бутылку и пускаю по прямой телефон в сторону Кэт, потому что Шурик даже не реагирует.
– А я здесь при чем? – пожимает она плечами.
Раздраженно выдыхаю. Как можно не ответить на звонок матери? Я бы ответил, если бы она была жива, несмотря на состояние, занятость или обиды. Конечно, матери Сашки и Катьки далеко до моей, но все-таки она их любит, пусть и таких непутевых: недоделанная актриса и непризнанный художник. Хотя мне всегда казалось, что творческими профессиями они оправдывают свое безделье. Творческие натуры в семье бизнесменов – охрененный нонсенс.
Я смотрю на замолкнувший телефон, а потом с размаха даю Саше леща. Он поднимает на меня мутный взгляд и спрашивает:
– Чё?
– Мать звонила.
– И чё? – не понимает Шурик. – Ей на Лазурном берегу херово?
– А я откуда знаю?
Думать сегодня друг не может. Но телефон снова звонит. Сашка потирает лицо ладонями, но, кажется, лучше соображать не начинает. Все-таки айфон оказывается у него в руке, и он произносит в трубку: