( Бес ) Предел - стр. 16

— Значит, очередная девочка захотела переехать из глубинки в город, но не сложилось. Москва — не резиновая, всех не потянет.

— Ага. Только, это так-то Питер, а не Москва, дядя Игорь.

— Так-то да, это к слову пришлось. Кстати, еще раз назовешь меня так — на лысо постригу. Хотя, какая уже разница, хуже не будет. Ну и кем ты хочешь стать, если не секрет? — резко перевожу тему, чтобы еще больше не нагнетать обстановку вокруг ее внешности.

— Певицей, — громко произносит Олеся, отпивая сок. Кажется, после ее слов, я как минимум подавился. — Смейтесь, смейтесь. Только когда через несколько лет я закончу университет и стану знаменитой, смеяться буду я.

— Да флаг тебе в руки, только ты сначала поступи. А вообще, мой тебе совет, лучше не трать на это время и займись чем-нибудь дельным, если уж так прет учиться.

Встаю из-за стола, строго-настрого запрещая себе продолжать расспрашивать ее о чем-либо, и ставлю рядом с Олесей коробку с конфетами.

— Вы такой… необычный.

— В чем же?

— Во всем и очень категоричный.

— Категоричный не может быть «очень», это понятие изначально это и предполагает. И да, может, и категоричный, но это не делает меня необычным.

— А еще вы странный, — не унимается Олеся.

— А еще тебе пора идти спать. Конфеты можешь забрать в кровать и там же их и слопать. В общем, где хочешь, там и ешь. Я пойду приготовлю тебе комнату.

Из кухни выбежал словно ошпаренный, сам не знаю почему. И вместо того, чтобы пойти и приготовить ей постельное белье, я по какой-то причине беру Олесин рюкзак, лежащий аккурат около входной двери, и открываю на нем молнию. А дальше тупо ищу паспорт, который достаточно быстро попадается мне на глаза. Сокольская Олеся Игоревна… Надо же, не соврала и даже с датой рождения. Дальше — больше, я фотографирую ее данные, зачем — не знаю, и убираю паспорт обратно в практически пустой рюкзак. Вообще его содержимое удручает, ибо из денег там, разве что, одна купюра стоимостью в пятьдесят рублей. Певица, блин.

***

Уже находясь в своей спальне и рассматривая идеально ровный потолок, я пришел к выводу, что фактически сбежал. Да, вот так просто сбежал в свою же комнату, предварительно показав Олесе ее временное спальное место. По глазам видел — она хотела говорить дальше, только не о себе, а обо мне. А вот это уже совсем не входило в мои планы.

Во всей сложившейся ситуации безусловно радовал один факт — как только моя голова коснулась подушки, я провалился в сон. Только был еще другой факт — снилась мне полночи Олеся. Даже по утру, готовя себе кофе, я четко помнил сон. И мне это совершенно точно не понравилось. Наверное, именно поэтому, как только я увидел ее заспанное лицо, я всучил ей бутерброды и, бросив сухое «ешь быстрее», снова сбежал.

Уже через час я стоял около ее дома и ждал, когда она соизволит выйти из машины, но Олеся даже и не думала этого делать. Сидит, уставившись на свои руки и, кажется, о чем-то усиленно думает.

— Тебе пора выходить, — наконец, первым не выдерживаю я.

— Что?

— Мы приехали к твоему дому, вот что.

— Ой, а я и не заметила, как мы доехали.

— В компании с толстяком время летит незаметно, — цитирую некогда раскручиваемую рекламу, на что Олеся уставилась на меня с выражением полного непонимания.

— Почему с толстяком? Вы вроде не толстый.