Бес. Покойный дом (сборник) - стр. 7
– Что это? – Максим Петрович пытался написать что-то на доске, но у него ничего не получалось. Мел будто не чувствовал доску. Если объяснять это явление с физической точки зрения, то можно сказать, что между доской и мелом не было трения.
Он попробовал с одной стороны доски, потом с другой, слыша позади себя хихиканье учеников. Вдруг он резко повернулся.
– Кто это сделал? – почти выкрикнул физик.
Класс резко стих. Лицо учителя исказилось от злости. Он смотрел сощуренными глазами, водя взгляд от одного ученика к другому. Все дети опустили головы вниз, уставившись в парты, исписанные глупыми надписями.
– Я все равно узнаю, кто у нас здесь решил, что умнее всех, – шипел Максим Петрович. – Завсиханов, – крикнул он.
– А что сразу Завсиханов? Как что, так сразу Завсиханов? – подал голос с последней парты вечный двоечник.
– Встать, – заорал учитель.
Завсиханов встал. Он отвернулся от доски и смотрел в окно.
– Бери тряпку и оттирай доску, – приказал Максим Петрович.
– Я с доской ничего не делал, поэтому и мыть ее не буду, – спокойно ответил ученик.
– Ты что мне еще перечить будешь? – брызгая слюной, орал физик.
Завсиханов молча смотрел в окно.
– Бери тряпку и мой доску, – повторил он приказ.
– Нет, – тем же спокойным голосом произнес ученик.
– Тогда убирайся отсюда. Слышишь? Вон.
Лицо учителя напоминало гримасу обезьяны, но смеяться не хотелось.
Завсиханов взял рюкзак и вышел.
– Открывайте дневник и записывайте домашнее задание. К следующему уроку выучить параграфы с 65 по 70…
В классе поднялся недовольный говор.
– …Нет, – поправился учитель, злобно улыбаясь. – По 75. И скажите «спасибо» Завсиханову. Урок окончен.
Он ушел в лаборантскую, громко хлопнув дверью.
В классе сразу же стали обсуждать случившееся. Никто не знал, был ли это на самом деле Завсиханов или нет. Через пять минут прозвенел звонок. Ксюша пошла на следующий урок, а Рита в учительскую – ей нужно было что-то спросить.
Придя в класс, Ксюша вытащила дневник, учебник, тетрадь и ручки. Она сидела одна за партой. Никто не подходил к ней, т. к. списывать было нечего: была литература, а сочинение «сдувать» бесполезно. Это же сразу видно.
– Представляешь, – запыхавшись Рита влетела в класс и громко упала на стул. – В математическом классе одно место освободилось. Там какая-то девочка отказалась. Можно пойти написать заявление, – проговорила она. – Если ты, конечно, хочешь.
– Да, я хочу, – ответила радостно Ксюша. – А к кому идти?
– Пойдем. Я тебя отведу.
Они побежали в учительскую. За одним из столов сидела завуч.
– Маргарита Васильевна. Вот я вам ее привела, – запыхавшись, выпалила Рита.
– Здравствуйте, – робко сказала Ксюша.
– Здравствуй, – оценивающе осматривая Ксюшу, ответила Маргарита Васильевна. – Значит ты хочешь учиться в математическом классе?
– Да, – твердо ответила Ксюша.
– А зачем же тогда экзамен писала для поступления в гуманитарный класс? – поинтересовалась учительница.
– Ну… – стала мямлить Ксюша. – Я думала… Что… А потом передумала, – закончила она свое невразумительное объяснение.
– Что же. Каждый имеет право передумать, – поддержала ее завуч.
Ксюша благодарно улыбнулась.
– Садись. Пиши заявление, – сказала Маргарита Васильевна. – Я сейчас дам образец.
Она достала из стола толстую папку, вынула лист бумаги формата А4 и протянула его Ксюше, затем дала чистый листок и ручку. Ксюша своим аккуратным почерком выводила буквы, которые впоследствии должны были привести к одобрению отцом ее пути. Она была счастлива. Теперь уж точно папа скажет, что она – молодец, т. к. он вчера прямым текстом заявил ей, что нужно было поступать в математический класс.