Бертран и Лола - стр. 32
– Мне нравится, когда ты коротко стрижешься.
– Парикмахерша перестаралась, но в дороге так будет удобней.
– Будешь еще кофе?
– Да, спасибо.
– Когда вернешься?
– Пока не знаю.
Бертран встал и подошел к окну. Тучи как будто приклеились к небу, время замерло. Он положил в рот сразу три дольки апельсина.
– Сделать тосты?
– …
– Алло, Бертран!
– Что?
– Тосты или хлеб?
– Все равно.
– Прекрати наконец есть апельсины натощак! Желудок сработает прежде, чем…
– Хочу тосты, мамочка!
Он вернулся за стол, и Флоранс поставила перед ним банку домашнего клубничного варенья.
– У тебя проблемы?
– С чего ты взяла?
– Дело в деньгах?
– Нет, мама.
– Ты озабочен.
– Передай, пожалуйста, мед.
Флоранс пустила банку по стойке, Бертран поймал ее и спросил:
– Работаешь сегодня?
– Ты вчера совсем меня не слушал?
– Да меня и дома-то не было!
– Еще как был!
– Нет.
– Утром. Мы разговаривали утром.
– Ладно, ладно, не сердись.
Бертрану повезло – его отец решил позавтракать.
– Могу подкинуть тебя в Париж.
– Не нужно, сам доберусь. У меня много времени. Спасибо, папа.
– Этот каштановый мед оказался очень даже вкусным. Попробуй, Марк, – предложила мужу Флоранс.
Бертран улыбнулся. Родители весьма приблизительно представляли себе маршрут его будущей поездки. Он ничего не планировал от и до, многое зависело от погоды и настроения, так о чем говорить?
Бертран иногда звонил домой, слал короткие сообщения и открытки, «если дело того стоило». Вернувшись в Париж, он проявлял пленки, печатал фотографии, сортировал по экспедициям и датам, кое-что показывал.
Этим утром он был расположен к общению. Возможно, из-за аромата жареного хлеба, будившего зверский аппетит… Или цвета чехла, в котором дожидалось выхода в свет таинственное платье? А может, мед провоцировал вожделение в стенах кухни, где царили мир и покой.
Бертран допил кофе, сполоснул пиалу и поставил ее в посудомоечную машину. Флоранс спросила, нужны ли ему лекарства.
– Нет. Брат собрал все необходимое.
– Ты виделся с Ксавье? Когда?
– Вчера, в полдень, – ответил Бертран и вышел из-за стола.
– Уже собираешься? Не рано? – удивился Марк.
– Нужно еще попасть в Arte, потом забрать оборудование в Nation.
Бертран прихватил два апельсина, поцеловал родителей.
– Спасибо.
– Развлекись там хорошенько.
– Господи, мама, я еду работать!
– Я об этом и говорю. Сообщи, когда доберешься до места.
– Обязательно.
16
Двенадцатого июня после полудня погода так и не прояснилась, температура была градусов на десять ниже вчерашней, но Лола не расстраивалась. Ее свадебное платье безупречно, сейчас она оденется и почувствует себя невестой.
Она скомкала золотистый чехол, бросила его в мусорное ведро, он зашуршал, попробовал развернуться-распрямиться, но в конце концов застыл пухлым холмиком. «Откуда это кольцо?» – «Подарок старика индейца из Монтаны. Я снял его на вершине крутого холма, в дедовском головном уборе, и получил украшение в знак благодарности. Оно рассказывает историю». – «Какую?» Лола остановилась под фонарем, чтобы разглядеть чеканку. «Историю владельца».
Молодая женщина как наяву услышала голос Бертрана и сделала медленный глубокий вдох. Я не совершаю ошибки. Я проживаю свою собственную историю. Замужество, дом, ребенок. Я люблю Франка, а он любит меня. Бертран… «Лола! Лола!»…уехал. «Иду!»
Будущая новобрачная – интеллигентно накрашенная, причесанная с искусной естественностью – босиком взбежала по лестнице, влезла в платье, и мать застегнула двадцать одну пуговичку из матового перламутра. Жеральдина поправила непослушную прядку и сказала дрожащим от волнения и счастья голосом: