Берлога солнца (сборник) - стр. 3

Но воспоминания о том вечере, когда он очутился в волшебном мире свечного воска, бронзы и чернильных строк, замутили его, закружили романтическим вихрем. Он достал из ящика стола старую папочку с рифлёным листком и прочитал: «Я помню чудное мгновенье…»

И вдруг… слова сами выстроились в строчки:

«Не в муках, не как кит в полёте», – подумал он и скомкал отживший жёлтый листок.

Гера открыл почтовый ящик и достал ворох цветных листочков, пестрящих предложениями купить, продать, вызвать на дом массажиста, застраховать дом и жизнь… Он уже давно не относился к ним серьёзно, просто сгребал в кучу и выбрасывал в стоящий рядом бак для утилизации отходов. Но на этот раз на дне прятался конверт, а там мог быть выигрышный пропуск в музей «Эволюция еврея». Поэтому он распечатал конверт и, молчаливо шевеля губами, стал складывать слова из букв, так и не ставших привычными за долгие годы жизни в Израиле.

В письме рассказывалось о новой государственной программе по переселению евреев в море, и ему предлагалось стать одним из первых переселенцев. Для этого он должен был обратиться в больничную кассу Клалит и записаться на бесплатную операцию по замене лёгких на жабры.

Отказываться от бесплатного Гера не привык и уже на следующий день протягивал листок из конверта скучающей в окошке регистратуры девушке:

– Вот, мне пришло. Я по поводу переселения в море.

– Вам направо, потом налево, подниметесь по лестнице на четвёртый этаж, там прямо по коридору, пока не увидите большой плакат и сразу за ним кабинет 27, вам туда. На плакате изображён двудышащий еврей, еврей-рыба.

– Как это, еврей-рыба? – удивился Гера. Но у девушки зазвонил мобильник, и ему ничего не осталось, как двинуться по коридору: «Направо, налево, на четвёртый по лестнице, еврей-рыба…» Большой постер с изображением русала в чёрной шляпе с пейсами Гера увидел издалека. Русал висел в воздухе, слегка касаясь волн дельфиньим хвостом. В правой руке он держал молитвенник, а в левой трезубец. «Интересное полотно, Дали силой воздействия напоминает», – подумал Гера и зашёл в кабинет.

В кабинете никого не было. На стенах висели дипломы, лицензии, портреты Дарвина и Кусто, диаграмма таяния полярных льдов. Гера так увлёкся, что не заметил, как в кабинет вошёл полный человек с красным от сытости лицом. Человек неслышно подкрался к Гере и прошептал в ухо:

– Здравствуйте, я ведущий психолог-агитатор проекта «Еврей-рыба» доктор Даги Малюахи. Даги – это имя, а Малюахи – фамилия, у нас, евреев, не разберёшь.

Гера кивнул, а сам подумал: «Выходит, не только эмигранты, но и местные путаются». В сочетании «Даги Малюахи» было что-то знакомое, пахнущее пивом. Он попытался соединить нити ассоциаций: жаркий день, пикник, холодильные коробки, солёные коржики, крабовые палочки, вобла… «Ну конечно, Даг Малюах – это „солёная рыба“ на иврите, а он, значит, Воблочков, если по-нашему».

– Я хочу рассказать о нашем новом проекте. Надеюсь, что мой рассказ не вызовет в вас нежелания жить. – Малюахи показал рукой на разбитое окно: – С виду была спокойная женщина, хоть и без мужа.