Берлинское кольцо - стр. 40
Цель была поражена точно в правую пятку. На земле лежал один из близнецов и выдавал такие перлы, что я заслушался. Самое интересное было то, что парень находился гораздо дальше, чем мишени.
– Ну надо же, – хмыкнул подошедший посмотреть, что происходит, черноволосый эльф (его имя почему-то выскользнуло у меня из памяти, как кусок мыла из мокрых рук), с любопытством глядя на меня. – Ведь захочешь – не попадешь же! А тут такое точное поражение цели…
Я покраснел, стискивая лук. Да что же мне так не везет-то?..
Вокруг парня суетились, помогая ему встать и вытаскивая стрелу из… хм… места поражения. Но тут раненый заметил меня и выругался так, что если это было бы возможно, то мои уши свернулись бы в трубочки.
Элли быстро увел мстительно ухмыляющегося меня (я не злопамятный, я злой и с хорошей памятью) подальше от рассерженного подранка и все оставшееся до ужина время рассказывал мне об эльфийских луках и особенностях их строения, на всякий случай отобрав у меня оружие. Я только фыркнул на это. Кстати, колчан у меня так и не забрали.
За ужином, опять наевшись картошки (овсянка меня не привлекала – точнее, я ее терпеть не мог, – а мясо было таким же гадким, что и днем), я поинтересовался, кем раньше было это мясо. Ответ заставил меня судорожно сглотнуть и позеленеть, отодвигая тарелку.
Оказывается, в этом мире жили скорры – невероятно мирные и спокойные травоядные животные, повсеместно разводимые в пищу. Как я понял, они были кем-то вроде земных коров. Но вот кем именно они были…
Представьте себе огромную, размером с быка, ярко-фиолетовую лягушку с двумя десятками глаз и усаженной огромными зубами пастью. Живут эти твари возле воды, высоко прыгают (я вообразил это зрелище. Ой, мама…) и легко приручаются. Их мясо входит в основной рацион практически всех рас этого мира. Разве что сильфы не особо их разводят.
Я вздрогнул. Нет, спасибо, уж лучше я побуду вегетарианцем, чем уподоблюсь французам и буду есть лягушачьи лапки. А также грудки, спинку и прочее…
После еды меня неудержимо потянуло в сон. Какое счастье, что хоть после ужина тренировки не предусмотрены!
Придя в казарму, я посетил одну из ванных (чистенькая комнатка с унитазом и небольшим углублением сбоку в полу, куда падал крошечный теплый водопадик, включавшийся прикосновением к плитке на стене) и устроился спать.
Покрутившись еще немного, я не заметил, как заснул.
В темноте казармы, где тишина нарушалась только дыханием нескольких десятков спящих рабов, внезапно раздался тихий, хриплый, какой-то надорванный голос:
– Лиир, хватит уже терзать себя, задавай свои вопросы.
Тишина в ответ, нарушаемая только шелестом одеяла. Но, по-видимому, мужчина понял, что хотели у него спросить, так как сказал:
– Да, ты не ошибся. Я действительно беспокоюсь о мальчике.
Легкий вздох.
– Потому что я так решил! – отрезал все тот же хриплый голос. И тоскливо: – Не лезь ко мне в душу, человек. Не надо. Ничего хорошего ты там не найдешь.
Шелест одеяла, скрип мебели.
– Извинения приняты. И да, Лиир. Пожалуйста, научи его всему, чему можешь. Я в долгу не останусь – ты же знаешь. Не хочу, чтобы он погиб в первых же боях.
Вздох, неразборчивое бормотание себе под нос, шорох ткани.
– Спасибо.
…Тишина…
Глава 6
Жить будем плохо, но мало…
Пессимист
Так начались мои будни ученика гладиатора.