Берлинский дневник. Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента - стр. 61
Позднее. Ура! Сегодня отлично слышал Нью-Йорк, и они меня так же хорошо слышали. После четырех дней неудач, и каких четырех дней! Рэнсимен уехал в Лондон, совершенно спокойно уйдя в сторону как не пользующийся симпатией, никем не уважаемый и не воспетый.
Прага, 18 сентября
Чехи ужесточают свои позиции, по мере того как становится очевидным, что Чемберлен готов поддержать требования Гитлера отдать ему Судеты, а на деле – всю Чехословакию. Мило Годжа, премьер-министр, сегодня выступил по радио и на весь мир сказал твердое «нет» референдуму. «Это неприемлемо. Это ничего не решит», – заявил он. Когда я встретил Годжу в Доме радиовещания после его выступления, он поразил меня тем, что, в отличие от других словаков, был взвинчен и очень нервничал. В нем явно чувствовалось напряжение последних дней. Интересно: выступает он сильно, но не сдается ли?
Позднее. Я должен ехать в Германию. В полночь из Лондона позвонил Марроу с новостями. Британцы и французы решили, что они не будут бороться за Чехословакию, и попросили Прагу уступить Гитлеру безо всяких условий и передать Судеты Германии. Я запротестовал и сказал Эду, что чехи не пойдут на это, что они будут бороться в одиночку…
«Возможно. Надеюсь, что ты прав. Но тем временем в среду мистер Чемберлен встречается в Годесберге с Гитлером, и мы хотим, чтобы ты освещал эту встречу. Если там война, тогда можешь вернуться в Прагу».
«Хорошо», – сказал я.
Мне все равно сейчас, куда ехать. Взял себя в руки, пошел к Морису Гиндушу, вытащил его из постели и рассказал ему все новости, которым он отказался поверить. Мы позвонили двум-трем знакомым из министерства иностранных дел. По их тону мы поняли, что им эти новости тоже известны, хотя они и не признались. Они заявили, что это слишком «фантастично», чтобы в это поверить. Разумеется, так оно и есть. Мы с Морисом пошли прогуляться. Люди возвращались домой из кафе и не выглядели сильно взволнованными, и было ясно, что они еще не слышали сообщений из Лондона.
В мое отсутствие передачу будет вести Морис. Утром лечу в Берлин. Спать, четыре часа утра, устал и испытываю ко всему отвращение.
Берлин, 19 сентября
Нацисты ликуют, – и это абсолютно понятно, – по поводу того, что они называют величайшим триумфом Гитлера. «И, в отличие от других, без кровопролития», – вдалбливают они весь день. Что касается простых людей на улицах, то они испытали большое облегчение. Они не хотят войны. Нацистские газеты полны истерических заголовков. Сплошная ложь. Вот некоторые примеры: «ЧЕШСКИЕ БРОНЕВИКИ ДАВЯТ ЖЕНЩИН И ДЕТЕЙ» или «КРОВАВЫЙ РЕЖИМ – НОВЫЕ УБИЙСТВА НЕМЦЕВ ЧЕХАМИ». «Borsen Zeitung» бьет все рекорды: «ГАЗОВАЯ АТАКА НА АУССИГ?» Очень хороша «Hamburger Zeitung»: «ГРАБЕЖИ, РАЗБОЙ, СТРЕЛЬБА – ЧЕШСКИЙ ТЕРРОР В ГЕРМАНСКОЙ СУДЕТСКОЙ ОБЛАСТИ УСИЛИВАЕТСЯ С КАЖДЫМ ДНЕМ!»
Из Праги пока ни слова о том, примут ли чехи ультиматум Чемберлена. Я все еще надеюсь на чудо – что они будут бороться. Потому что, если они будут бороться, война в Европе неизбежна и Гитлер не сможет ее выиграть. Свое сегодняшнее радиовыступление закончил так: «Ясно одно: мистеру Чемберлену, безусловно, окажут теплый прием в Годесберге. На самом деле сегодня в Берлине у меня сложилось впечатление, что мистер Чемберлен здесь весьма популярная фигура».