Берлин-45 - стр. 3
Раскурив трубку, Верховный продолжал:
– Думаю, что драка предстоит серьёзная…
Потом он спросил, как я расцениваю противника на берлинском направлении»[3].
Сталин опасался глубокого прорыва союзников и, в сложившихся обстоятельствах, беспрепятственного их марша на Берлин через Эльбу. Вот почему к операции были неожиданно привлечены также подвижные силы 1-го Украинского фронта и даже часть левого фланга 2-го Белорусского фронта маршала К. К. Рокоссовского. По первоначальному замыслу армиям И. С. Конева и К. К. Рокоссовского отводились блокирующие функции. А 1-й Белорусский должен был совершить маневр на Берлин в обход многополосной линии обороны на Зееловских высотах. Но потом планы пришлось менять. Новый план штурма предполагал некоторые преимущества, но одновременно усложнял задачи армий маршала Г. К. Жукова, направляя их удар через эшелонированную оборону Зееловских высот. Директива Ставки ВГК № 11059 командующему 1-м Белорусским фронтом предписывала: «Главный удар нанести с плацдарма на р. Одер западнее Кюстрина силами четырёх общевойсковых армий и двух танковых армий». И ещё: «Танковые армии ввести на направлении главного удара после прорыва обороны для развития успеха в обход Берлина с севера и северо-востока». А это был уже марш-маневр, который блокировал возможность проникновения союзников в район Берлина с северо-запада и запада.
В этих обстоятельствах перед маршалом Г. К. Жуковым вставала, пожалуй, самая трудная задача за всю войну. Ставка, по сути дела, изымала танковые армии, обрекая ударную группировку 1-го Белорусского фронта на медленное прогрызание немецкой обороны, что, конечно же, грозило максимальным расходованием собственных ресурсов. Что вскоре и произошло. При этом невозможно было избежать и ещё одной серьёзной опасности: противник под давлением атакующих войск 1-го Белорусского фронта будет отходить на запасные позиции и в конце концов окажется в городских кварталах, за полутораметровыми стенами зданий, в подвалах и полуподвалах, в бетонных ДОТах, откуда его придётся выковыривать, как говорят, штучно, тяжёлой артиллерией или сапёрным подразделениям. А это – время, сверхусилия и новые потери в личном составе. Чтобы не допустить отхода в Берлин 9-й армии генерала пехоты Т. Буссе, Г. К. Жуков запланировал, в частности, удар левофланговых 69-й и 33-й армий в направлении Бонсдорфа.
С Кюстринского плацдарма наступающим войскам Г. К. Жукова предстояло с боями пройти, проползти, пробежать, преодолеть на броне танков и самоходок шестьдесят километров по пересечённой местности, изобилующей каналами, реками и исхлёстанной линиями окопов и траншей, занятых изготовившимися к обороне войсками.
Перед самым началом штурма Г. К. Жукову всё же удалось переубедить Сталина и оставить за собой одну танковую армию, так как изъятие из ударной группировки обеих танковых армий слишком рискованно. 1-ю гвардейскую танковую армию генерал-полковника танковых войск М. Е. Катукова комфронта предложил поставить в затылок дивизиям 8-й гвардейской армии генерал-полковника В. И. Чуйкова.
«Выслушав мои доводы, – вспоминал Г. К. Жуков, – И. В. Сталин сказал:
– Действуйте, как считаете нужным, вам на месте виднее».
Основной удар с Кюстринского плацдарма Г. К. Жуков решил нанести силами 5-й ударной, 8-й гвардейской и двумя гвардейскими танковыми армиями – 1-й и 2-й.