Беременна от нелюбимого - стр. 46
Даня: «Мне хочется украсить все траурной лентой».
Я: «Это, вообще-то, твоя идея была. Но если ты настаиваешь, окей, никакой свадьбы. Я улечу на несколько месяцев на острова. Отдохну от этого всего».
После этого сообщения день молчания и снова:
Даня: «Твое платье пришло. Оно что, из бриллиантов и золота? Нет, не подумай, что я жмот, но оно стоит как моя тачка».
Я: «Не смей смотреть на него до свадьбы! И вообще, какого черта его тебе привезли?»
Даня: «Перепутали, наверное».
Еще день безумных метаний по городу и:
Я: «Диджея по прежнему нет. Будем танцевать под звуки тишины».
Даня: «Я попрошу друга, не волнуйся за музыку. Он отличный парень».
Я: «Кинь портфолио».
Даня: «У него нет портфолио. Это просто друг».
Я: «Я не могу доверить неизвестному человеку такую важную вещь. Кстати, виолончелист заболел. Я в шоке, но обещают найти замену».
Даня: «Какой еще виолончелист, Решетникова?»
Я: «Который играет на виолончели».
Даня: «Я понял, что не на бубенчиках. Это что, похороны, что ты оркестр заказала?»
Я: «Иди к черту, Кравцов!»
Даня: «Сама иди! Отмени оркестр, иначе свадьбы не будет, клянусь».
Я: «Мои родственники ни разу тебя не видели, если не явишься на свадьбу, я найду тебе замену, не проблема. Тем более все уже оплачено».
Наше общение с Даней все эти две недели проходит на грани дикого раздражения, ненависти, ослиной упертости и в ожидании неопределенного будущего. Таня по несколько раз в день спрашивает, не передумала ли я. Хорошо ли взвесила все за и против? Уверена ли, что карьера модели стоит того? Я чувствую, что нахожусь на грани нервного срыва, в конце концов просто отключаю мобильный на сутки, чем злю Кравцова до нервной икоты.
Он примчался прямо посреди ночи ко мне домой, испугал до чертиков, а потом читал нотации о моей безответственности и о том, что ему пришлось бросить все в другом городе и рвануть сюда, потому что какая-то дура решила уединиться со своими мыслями.
– Убирайся отсюда! Видеть тебя не хочу! Раз такой умный, ищи другую жену, которая родит тебе ребенка! – выкрикиваю в сердцах и все же не могу сдержаться, чувствую, как по щекам градом катятся слезы.
Мы замолкаем, а потом Даня молча подходит ко мне и обнимает. Прижимает к своей крепкой груди, и я утыкаюсь носом в его рубашку, вдыхаю знакомый запах и даю слабину. Обещаю, что еще секундочку – и перестану плакать, но вместо этого закрываю глаза и позволяю Кравцову гладить меня по волосам и спине, шептать на ухо какие-то нежности, разрешаю себе хоть немножко, но побыть слабой.
– Мила, не злись и пойми меня. Ты не выходила на связь весь день, что я должен был думать? Я ведь волнуюсь о ребенке. Надо было не идти тебе на уступки и силком заставить переехать ко мне до свадьбы.
Я резко отстраняюсь от него. В груди что-то кольнуло. Он о ребенке беспокоится, не обо мне. Я для него всего лишь сосуд для вынашивания Кравцова-младшего. Бесит. С силой тру пальцами по щекам, делаю глубокий вдох, успокаивая себя.
– Завтра в три дня у нас репетиция первого танца. Я договорилась с хореографом, – мой голос уже не дрожит, я стараюсь сделать вид, что это не я только что распускала сырость и жалась к Дане в надежде найти утешение.
– Я до пятницы в командировке, – качает головой Даня, обуваясь.
– Что? Как? Но я ведь договорилась! Как мы будем танцевать? Я не хочу опозориться! – Я задыхаюсь от возмущения. Мне понадобилась целая неделя, чтобы уговорить Эмиля поставить нам свадебный танец.