Беременна от мажора - стр. 27

— А может, нам этим пользоваться нельзя?

— Вот в этом твоя проблема, Иванка. Ты всегда думаешь, прежде чем делать. И потом половину веселья пропускаешь.

— Да уж. Точно, я так и делаю, особенно в последнее время, постоянно думаю головой, поэтому теперь столько проблем. — Опускаю голову, пробираясь за обеденный стол.

— Ой, да какие у тя проблемы, Вань? Ну родаки лютуют, так перебесятся. Смотри, там печеньки есть, может, по штучке, а?

— Не вздумай! — Бью подругу по рукам. — Мы и так чужой кофе хлещем, люди, может, на него скидывались, и на молоко тоже.

— Это тебе не «Облстройгражданпроект», чтобы на каждую писюльку скидываться, тут наверняка бизнес-ланч из ресторана за счёт фирмы. Иначе бы новоиспеченная семья Петровых, — кривляется Машка, — не пошла сюда на практику с заделом на будущее трудоустройство. Зачем Кирюхе вообще работать?

— Тише ты. — Дëргаю подругу, и мы сдвигаемся в самый уголок, под пальму.

Так нас меньше видно. В комнату заходит наш руководитель практики и ещё две женщины, все они одеты строго, в чёрно-белое, согласно дресс-коду. Кажется, даже ногти у них сделаны у одного и того же мастера, настолько они идеально и одинаково выглядят. Но девушка помоложе со светлыми волосами и бледной кожей отчего-то плачет.

— Тише, Вика, успокойся. — Наливает ей воды наш руководитель практики.

— Он меня убьёт.

— Красинский не убивает, а просто лишает средств к существованию.

— Сколько осталось до внеплановой конференции?

— Полчаса.

— Ну вот, у нас полчаса, чтобы что-то придумать.

Наша руководительница присаживается на стол и хмурится, а мы с Машкой одновременно пригибаемся, вдавливая головы в плечи.

— Ты всем позвонила?

— Да.

— Почему нет своего переводчика?

— У неё инфаркт.

— Да ну? — округляет глаза.

— Полчаса назад случился. Красинский приказал Голиковой переводить, потому что американцы уже в здании и сейчас будут в конференц-зале.

— Хорошо. Голикова, так Голикова. Она неопытная, но…

Девушка плачет громче.

— Так Голикову по скорой забрали.

— Почему? — Брови нашей руководительницы взлетают вверх.

— У неё по-женски что-то, и она сознание потеряла. Я вообще в шоке. Никогда не видела такого: давление упало и боли, укол сделали — не помогло, короче: капельница и в больницу.

— А лет ей сколько, что ей хреново так?

— Да молодая совсем.

— Понятно. Хорошо, а где эта с тринадцатого этажа — Лика Викторовна — ну, рыжая такая, с опытом?

— На пенсию проводили, — завывает та, которую назвали Викой, — я поднимала трубку, я ответила на его звонок, меня он и расчленит.

— Так зовите наёмного! Из соседнего здания, из подвала, с крыши! Здесь столько этажей, найдите хоть кого-нибудь! Красинский нас на фиг всех поувольняет! — резко взрывается серьёзная тетка.

— В пробке! Там авария на улице, стоит весь проспект. Не успеем, американцы, блин, не застряли, проскочили, а три наших переводчика там!

— Инфаркт, скорая, авария! Мама дорогая, нас что, прокляли?

И в этот момент из-за пальмы высовывается моя наглая Машка.

— Я очень извиняюсь, женщины, ой, в смысле уважаемые дамы, короче: моя подружка, — выталкивает она меня со стула, — она отличница. У неё лучший показатель синхронного перевода на нашем потоке. А ведь это неспроста считается самым сложным видом устного перевода, — размахивает руками Машка, входя в роль. — Переводчик-синхронист переводит фразы прямо в тот момент, когда оратор эти фразы произносит, — она таращит глаза, демонстрируя, как это круто. — Так вот, Иванка может отставать от говорящего не больше, чем на полфразы, представляете?