Беременна (не) от тебя - стр. 23
И в нашей стране.
- Мне было тринадцать, когда я снова попрощалась с этой жизнью, - вспоминаю я вслух страшные события семилетней давности. – Я гостила у тети. И глубокой ночью случился пожар.
Каким чудом я проснулась – не понимаю, но вскочила с кровати, как в тумане. Гарью несло так, что дышать было больно, а не дышать – невозможно.
- Я разбудила дядю с тетей, и мы выскочили на улицу, - договариваю я, не решаясь рассказать историю до конца.
Как я, в суете пожара поняла, что пушистая, ласковая Маня – теткина черная кошка с белым воротничком и кончиком хвостика, осталась в квартире. И я понеслась обратно на второй этаж, не замеченная перепуганными родственниками.
В подъезде было черно и от дыма, и от темени. Из звуков лишь страшный хруст и далекий вой пожарных сирен, а я наощупь поднималась по лестнице, зажмурив слезящиеся от страха и гари глаза.
И на половине пути поняла, что не дойду – ни в квартиру, ни на улицу.
Не выберусь.
- Дуреха, - раздался чей-то голос, и я не поняла – мужской или женский. К носу прижали мокрую тряпку, и я провалилась в совсем уж непроглядную темень.
А открыла глаза уже на улице, жадно вдыхая воздух.
И глядя на парня на пять-шесть лет меня старше.
На парня, который меня спас.
И снилась мне та самая ночь – некрасивая, на самом деле.
Люди, стоящие у пятиэтажки, от которой валит едкий дым. Все были одеты как попало: на ночные рубашки кто-то догадался накинуть пуховики, но на большинство людей были накинуты колючие шерстяные одеяла и пледы, принесенные сердобольными соседями.
И все смотрели на окна своих квартир, в некоторых из которых полыхал огонь.
А я смотрела на того парня – чумазого от пепла, прокопченного, с красными белками глаз.
- Эй, малявка, ты живая? – щиплет он меня за нос, и я чихаю. – Ну ты и выдала, бестолочь. Где твои родители?
Открываю рот, чтобы ответить, но горло так дерет, что выходит только хрип. Кажется, вместе с кровью выходит.
- Они там остались? – хмурится мой спаситель, указывая на дом. – Ты за ними шла, да? Номер квартиры скажи, я постараюсь их…
- За кошкой, - шепчу, и хватаю его за руку, чтобы не вздумал возвращаться в этот ад. – Я за кошкой шла.
- Труба твоей кошке, дуреха, - сердито бросает парень.
А я всхлипываю.
Точно. Дуреха. Чуть не задохнулась ведь, и главное, что мы все живы, но… но почему я не догадалась схватить Маню, спавшую у меня в ногах? Почему забыла?
- Эй, не реви. На вот, - парень силком сует мне барбариску, и я сжимаю леденец в грязной руке. А затем слышу сердитый кошачий мяв. – Это не твоя пропажа?
Оборачиваюсь, и вижу – Маня. Распушила черный, с белой кисточкой хвост, и испуганно носится среди множества человеческих ног, ища нас с дядей и тетей.
- Нет, мелкая, - добродушно хмыкает парень, - это же нужно быть совсем дурочкой, чтобы такой учудить.
- Угу. Здрасьте, - развожу руками, и улыбаюсь. – А как тебя зо…
- Девочка моя! – причитает тетя Аня, накидываясь, и душа в объятиях. Сжимает мое лицо, целует в щеки, лоб, прижимает к своему влажному от слез лицу. – Мы тебя потеряли. Мы думали, что ты… что ты… ох!
- Подожди, - вырываюсь из ее объятий, закрывших меня от моего спасителя, и когда мне это удается, я вижу лишь прибывших пожарников.
А его нигде нет.
Открываю глаза поздним утром, улыбаясь от воспоминаний о той страшной ночи.