Беременна на заказ, или Цена любви миллиардера - стр. 12

— Нравится перспектива, Нана? Я подробно описал твоё будущее.

— Нет… Н-не н-нравится… — заикаясь, отвечаю ему.

Он отпускает мои волосы и говорит:

— Тогда даю тебе последний шанс, Нана. Завтра, чтобы бабло было здесь, в этой квартире. Усекла? Нет, значит, собирай монатки, будешь отрабатывать.

Мою руку освобождают от наручников и мужчины уходят.

Я лежу возле батареи и вдруг понимаю, что от ужаса, дикого страха описалась…

И впервые в жизни я срываюсь.

Свернувшись калачиком, реву как ребёнок, в агонии вою и раскачиваюсь из стороны в сторону.

Лишь когда рассвет окрашивает нежными и совершенно неуместными красками мою гостиную, я поднимаюсь с пола. На негнущихся ногах бреду в ванную и долго-долго сижу под горячей водой. К десяти я должна быть собрана и должна выглядеть хорошо, а не как побитая собака.

* * *

— Господи! Нана! Что с твоим лицом? — восклицает Ольга Владимировна, когда я являюсь к ней в «офис».

Опускаюсь в кресло и надломленным, убитым голосом, полным боли и отвращения к самой себе, что оказалась слабой, беспомощной, рассказываю о подонках и что они сделали со мной. Что обещали сделать, если завтра не будет денег.

Она вдруг ударяет кулаком по столу и как рявкнет:

— Еблоухие мандахвосты! Злоебучие гандоны!

У меня от её мата уши краснеют. От резкого и хлёсткого вопля невольно втягиваю голову в плечи.

Она шумно выдыхает, нажимает на селектор и приказывает секретарше:

— Немедленно скажи Алле и Дарье, пусть подготовят гримёрку, скоро к ним подойдёт девушка. Чтобы привели её в порядок.

— Конечно, — отвечает секретарша.

Ольга подходит ко мне и склоняется, кладёт руки на подлокотники кресла. Рассматривает моё опухшее лицо, качает головой и уже мягче произносит:

— Прости, Нана. Я как-то не подумала, что тебя реально прессовать будут. Надо было тебе ко мне ещё вчера приехать, я бы дала деньги…

Я тоже об этом подумала. Только было уже слишком поздно.

Пожимаю плечами и говорю:

— Уже всё случилось.

Поднимаю на неё взгляд, облизываю губы и спрашиваю:

— Скажите, а ваш клиент уже окончательно взял меня на работу? Могу узнать, что именно будет входить в мои обязанности и кто он? Или она?

— Он, — говорит Ольга.

Она выпрямляется, подходит к своему столу и берёт с него сумку трапециевидной формы с одной круглой ручкой и плечевым ремнём. Сумка кожаная в мелкую пупырышку, очень красивого нежного цвета миндального масла.

Она вдруг мне протягивает сумочку со словами:

— Держи, Нана. Это тебе мой подарок.

Хлопаю глазами, хмурюсь, но беру сумочку. Красивая. Строгая, но стильная. Есть в ней что-то… особенное.

— Загляни в неё, — с улыбкой произносит Ольга и добавляет, когда я открываю сумку и нахожу внутри пачки денег. — Это та сумма, которую с тебя требуют. Остальное получишь после… собеседования.

На меня обрушивается шквал эмоций – радость и облегчение.

— С-спасибо… — произношу сипло. — И за деньги… И за сумку…

Она смеётся и говорит:

— Я так понимаю, ты не распознала бренд. Но ничего-ничего, научишься различать и узнавать знаковые вещи.

Трогаю логотип и замочек, обтянутый кожей. Мне ничего не говорит название бренда.

— Можешь считать эту сумку хорошей инвестицией, Нана. Цены на сумки Элли Зермес (название бренда автором намеренно изменено) каждый год повышаются на десять процентов. Внутри найдёшь её серийный номер, он присваивается каждой сумочке. Твоя к примеру, стоит почти четыре миллиона рублей.