Берега свободы - стр. 18
Он ушел, и я продолжил дёрти секшуал харразмент с Кейт.
– Говорят, ты фЕминист, – сказал я.
– Кто говорит?.. А – этот. Сам он фЕминист. Я просто не люблю, когда лапают, не спросив.
– А он тебя лапал?
– Лапал… Не твое дело, вообще. – Спохватилась Кейт. – Ты кто такой? Почему я с тобой говорю по-русски?
– Потому что ты русская, я русский, вот и по-русски, – нашелся я.
– Я не русская, – рявкнула Кейт.
«Вот те на, – подумал я. – Ни одного русского, одни татары. Не управление полиции – а Золотая орда».
– Ай эм джувиш, – гордо сказала Кейт.
– Кто? Кто? – переспросил я. – Это что за национальность такая?
– Я иудейка, – пояснила она. – Моя мама еврейка. Поэтому мы и уехали из Советского Союза, как только стало возможно. Нас там всячески притесняли.
– Не знал, что евреев у нас притесняют, – сказал я, вспомнив одного еврея-бизнесмена, с которым познакомился в ресторане, когда жил на широкую ногу, делая бизнес под покровительством дяди Дато. Тот сорил деньгами и хвастался, что может себе позволить купить все – даже яхту и самолет, если захочет…
Кейт стала раздраженной.
– Может, ты не любишь евреев? – спросила она с вызовом.
– Почему же. Очень люблю. Особенно таких симпатичных.
Кейт поморщилась.
– Если тебе неприятно, когда я говорю, что ты красивая, я могу больше этого не делать, – поспешно сказал я.
– Да говори, что хочешь, – она изобразила безразличие.
Виктор вернулся с комплектом полицейской формы.
– Старой не было, – сказал он озадаченно, – пришлось взять новую. Кэп будет в ярости, когда узнает.
Я стал поспешно облачаться в полицейскую униформу. Она пришлось мне точно в пору. Как будто шили по мерке.
– Вылитый коп, – одобрил Виктор.
– Спасибо тебе, – я едва его не обнял от полноты чувств. Вдруг ощутил, как приятно быть одетым.
– Да ладно… – Он махнул рукой. – Ты лучше молись, чтобы мы нашли в базе твоего адвоката. Потому что если мы его не найдем, пойдешь в камеру прямо в таком виде. Тебя там примут хорошо. У нас там ласковые ребята сидят.
– Я клянусь, все, что я говорил, правда.
– Дай-то бог.
– Пойду кофе налью, – сказала Кейт и ненароком бросила. – Кстати, Ричард здесь…
– Как здесь?! – переполошился Виктор. – Да что за ночь такая?! Никто не хочет спать! Ты здесь! Капитан здесь! Он-то, что забыл в участке в, – он глянул на наручные часы, – в пять о клок? О, май год!
– Не знаю, – ответила девушка, улыбаясь, – я-то отчет пишу. А вот ты… Взял новенькую форму со склада – и подарил ее своему другу.
– Мы не друзья! – отрезал Виктор.
– Значит, партнеры, – съязвила Кейт. – Никогда не видела, чтобы ты о ком-то так заботился…
– Иди уже куда шла! – рявкнул Виктор.
Из коридора вдруг появился человек в штатском с красным усталым лицом. Он двигался, словно никого не замечая. И придерживал живот. Я понял, что это он мучился в туалете.
Виктор вытянулся во фрунт, Фрэнк вскочил со стола, за которым сидел. Только Кейт, посмеиваясь, ушла вглубь помещения, где ее не было видно.
Грузный человек с красным лицом остановился, обвел нас сердитым взглядом.
– Какого хрена вас принесло? Привезли, что ли, кого-то? Вы должны быть на улицах, мать вашу. Там черти что происходит каждую гребаную минуту, – сказал он по-английски. Правда, состояла его речь почти сплошь из одного слова «fuck», которым он подменял и глаголы и существительные, и даже междометия. Я порадовался, что так отлично его понял. То ли мой английский становился все лучше и лучше. То ли обилие слова «fuck» делало этот язык простым и предельно ясным. Тут он уставился на меня.