Берег Скардара - стр. 28

Как мне показалось, теперь Бертоуз смотрел на меня слегка насмешливо. Давай, мол, выставляй теперь своего человека. Только чего же ты сам тут пучил глаза, стараясь показать, что тебе море по колено.

И что мне теперь было делать? Бертоуз ясно показал, почему он не может выйти сам. Сморщить, что ли, лицо и со страдальческим видом заявить, что в последнее время меня замучили почечные колики?

Прошка смотрел на меня с ожиданием, и мне оставалось только хлопнуть его по плечу:

– Знаешь, Проухв, если бы дело было только в размерах, то хищники давно передохли бы с голоду или стали падальщиками. Я не тигр, Прошка, и не лев, но и не овца. И мне очень хочется в это верить.

Пока мы шли к месту, видимо давно уже используемому для подобных целей, Прошка все продолжал на меня поглядывать и, наконец, не выдержал:

– Командир. – Он в первый раз назвал меня так, хотя остальные мои люди давно уже обращаются ко мне подобным образом. А что, слово это мне нравилось больше, чем всякие там «ваши милости» или «светлости». Я сам и предложил себя так называть, дело еще в Золотом каньоне было. Но от Проухва я его еще не слышал. – Может быть, все-таки я?

Нет, Прошка, нет. Взялся за гуж, не говори, что не груздь. Кажется, что-то не то. Или полезай в кузов, как там правильно? Вот водички испить не помешало бы. Во рту пересохло. А менять что-нибудь уже поздно, да и незачем.

Давай вот посидим на перевернутой лодке, отдохнем да с мыслями соберемся. Что-то лодки интересно здесь лежат на песочке, образуют круг. Видимо, так границы ристалища обозначены, ну да черт с ними.

А народ все прибывал. Еще бы, бесплатное развлечение. По дороге сюда мы слышали разговор обогнавших нас людей:

– Грюил опять кого-то калечить будет, говорят, кто-то из благородных.

Эх, знали бы вы, парни, что благородства во мне не больше, чем в вас. Моему благородству еще и четырех лет нет.

Я хлопнул Прошку по колену, поднялся и пошел в центр круга. Пора. Вон уже и Грюил руками машет, приветствуя зрителей и крутя рубахой над головой.

Ты какого черта вообще ее носишь с такой шерстью-то? Глядишь, за свою жизнь столько бы денег сэкономил. Хотя, если посмотреть на это с другой стороны, так только одежда тебя с людьми и сближает, горилла ты эдакая.

Так, ну и что мы здесь имеем? Солнышко высоко в зените, оно не помощник. Песку под ногами много, но этого делать нельзя, как и пальцами в глаза залезть. Не благородно это, да и зрители не поймут.

Как там брат Бронса – Дерк, мой первый учитель фехтования из этого мира, говорил: «Держи дистанцию, дистанция – это твое»?

Да легко, сифу, правда, фехтовать на этот раз мне нечем. Вот бы на твоих родителей посмотреть, Грюил. Поди, сами ужаснулись, что тебя такого на свет произвели. Чему ты там удивляешься? Я всегда улыбаюсь, когда мне не по себе, натура у меня такая. Нервное это, нервное.

И мы сошлись. Нет, мой джеб не стал медленнее, что удивительно, ведь столько времени мне было не до него. В этом мире у мужчин совсем другие игрушки, железные. Только толку от него оказалось ноль, Грюил даже не поморщился. А если так? Ребром ступни в прыжке, чтобы всем весом, в голеностопный сустав. Ну имей совесть, хоть похромай чуть-чуть. Или вот еще, мое любимое: основанием ладони в печень да с поворотом корпуса? В боксе такого нет, удар открытой перчаткой получается. Всегда помогало. Эх, опять не то.