Бенефис Сохатого - стр. 24

– 

Будь здоров…

Тимур проводил взглядом высокую широкоплечую фигуру, размашистым шагом удалявшуюся к ближайшему липняку. Крепкий ещё был мужик, не смотря на возраст. И улыбнулся, припомнив давний случай.

В конце восьмидесятых прошлого столетия (эвон, как давно-то…) Тимур только-только осваивался в новом обществе охотников, переехав сюда из Якутии по семейным обстоятельствам. И попал на коллективную охоту, в конце зимы, когда пришла пора закрывать имеющиеся лицензии. Тогда они были двух видов: спортивные и промысловые. Спортивная лицензия стоила дороже, но и забирали охотники себе всю добычу. Промысловые были намного дешевле, а добытое мясо сдавалось государству и потом у него же покупалось по сносной цене. Кроме этого необходимо было сдать ему, государству, ноги, голову и шкуру зверя. Понятное дело, что спортивные лицензии были, скажем так, непопулярны у среднеобеспеченных охотников (в те времена почти все относились к этой категории, кооперативы только начали появляться). Позже он понял, что причина, по которой к концу года скапливались незакрытые лицензии, была простой – бригады втихую били на одну лицензию по несколько лосей, откладывая закрытие на «потом». Когда эта пора наступала, приходилось спешно закрывать до пяти лицензий за раз (иначе на следующий сезон лицензий с области будет меньше, ровно на количество незакрытых). На такую финальную охоту выезжали сообща всеми бригадами и делали большой загон. В тот раз отохотились удачно, на номера выгнали пять лосей и всех отстреляли чисто. Кроме одного. Бык подранок ушёл из оклада и скрылся в чапыге. По этому поводу особенно не переживали – пока освежуют четыре туши пройдёт час, а то и больше. За это время подранок ляжет, и если рана крепкая, то уже не встанет. Тут-то его и доберут. (Поэтому за подранком сразу никогда не шли, иначе он встанет на ход и уйдет в такие дали, что просто так и не возьмёшь. Может убежать в другое охот-хозяйство, а это значило, что придётся подключать государственную охотинспекцию и прочие неудобства). Коротко говоря, через час Тимур и ещё двое охотников пошли по кровяному следу. На удивление идти пришлось недалече, едва ли с километр отмахали на лыжах. Лось лежал в сосновом лесочке, потеряв последние силы на очередном лесном взгорке. Рогач упал широко раскинув ноги, и рассматривающему его издали Тимуру не понравилась такая поза. Тут и старший группы подал голос:

– 

Ты чем в него стрелял, Крупа? Разрывными, что-ли?

Стрелок, сделавший подранка, вяло оправдывался:

– 

Обзадил я его, Семёныч.

Латункой подкалиберной бил…

Была такая пуля в обороте у местных – точили на станках латунную пулю, по образцу «Диаболо». Делали её на калибр меньше и снаряжали в пластиковый «стакан», чтобы не портить стволы. Била такая пуля мощно, брала в лоб даже кабана. Но не до такой же степени… У лося не хватало задней ноги. Подкатив ближе оценили ситуацию – нога у туши была аккуратно отрезана, и вся ляжка транспортирована неизвестно кем: в лес уходила свежая лыжня, оставленная явно гружёным и тяжёлым человеком.

Преследовать похитителя не стали – уже смеркалось, надо ещё этого лося разделать, да потом в город вернуться. А на следующий день разыгралась метель, и все следы замело напрочь. Поскандалили немного на предмет отчётности государству: на добытого лося положено предъявить шкуру, голову и четыре ноги. А тут только три… Но ничего, справились (бывало, что сдавали на одного лося четыре правые передние мотолыжки, и ничего, прокатывало).