Белый шейх: путь мести - стр. 15
Обратно в расположение солдаты ехали довольные, по возвращению в часть их ждал сытный обед. Антон занял место за столом, дежурные разливали по тарелкам щи, раскладывали перловую кашу с тушёнкой и передавали стаканы с компотом из сухофруктов.
– Эй, философ, подвинься! – Ковалёв плюхнулся рядом, расплёскивая компот. Его лицо, обветренное таджикским солнцем, покрылось слоем пыли. – Слышал новость? Нас готовят к горной подготовке.
За соседним столом старослужащие с нашивками. Для какой цели этих парней перебросили в учебку никто не знал. Они негромко обсуждали что-то, поглядывая на новобранцев. Один из них, коренастый блондин со шрамом на щеке, демонстративно положил ноги на стол.
– Смотри, Белошеховский, – прошептал Ковалёв. – Это Витёк Сибиряк. Говорят, он одного духа голыми руками…
– Тише! – Антон резко дернул его за рукав.
Занятия рукопашным боем были привычны для Белошеховского, единственное отличие в войсках обучали навыкам самбо. Отдельного зала для этих занятий не было. Покрытая борцовским ковром, продуваемая жарким ветерком, им стала поляна, засыпанная песком. Из-за проводимых на свежем воздухе занятий запах пота и крови быстро улетучивался. На информационном щите в десяти метрах от поляны можно было рассмотреть портреты чемпионов по армейскому рукопашному бою.
– Сегодня – обезоруживание. – Объявил тренер, капитан Зосимов с перебитым носом. Антон и Ковалёв стали в пару.
– А теперь покажи, как ты будешь защищаться от ножа. – Сказал Саня. Антон вспомнил уроки Шмелевского – бросок, захват, болевой… Ковалёв ахнул, оказавшись на полу.
– Неплохо! – Кивнул капитан. – В реальном бою всё будет иначе
И на плацу, и в спортгородке, и на рукопашной поляне инструкторы гоняли солдат нещадно. Раскалённые на солнце турники обжигали ладони. Антон подтянулся 12 раз – на 3 больше норматива. Ковалёв еле—еле сделал 8.
– Всем, кто не выполнил – дополнительная тренировка после ужина! – прокричал Кузнецов.
Единственно что у Антона плохо получалось на первых порах, это горная подготовка. Он путался в верёвках, обдирал ладони из-за неправильных действий. Инструктор по альпинизму – сухопарый капитан Сабуров, его отличало обветренное лицо, словно он родился таким.
– Карабины проверяем трижды! – Каждый раз, выдавая снаряжение Сабуров повторял одно и тоже. – Верёвка – это ваша жизнь!
Подъём по отвесной скале занял два часа. Ладони стёрлись в кровь, несмотря на перчатки. Где-то на середине маршрута Антон застрял, не находя опоры для ноги.
– Ну что, Белошеховский, задумался? – Крикнул сверху Кузнецов, умело выполнявший вместе с подопечными распоряжения капитана. – Или ждёшь вдохновения?
Собрав последние силы, Антон долез до вершины. Оттуда открывался вид на бескрайние горные хребты, уходящие в Афганистан.
После отбоя в казарме установилась тишина, нарушаемая только храпом и скрипом коек. Антон достал из—под матраса потрёпанный блокнот и под одеялом, при свете фонарика начал писать.
"День 31-й. Сегодня прошли огневую подготовку. Стреляю уже лучше, но Кузнецов по-прежнему…"
– Эй, грамотей, – прошептал Ковалёв с соседней койки. – Слышал, завтра экзамен будет? Говорят, ночной марш-бросок на 30 км с полной выкладкой.
Антон вздохнул и потушил фонарик и перевернулся на другой бок. Учебка заставляла выкладываться полностью, но силы у него еще есть. Хотя от усталости чувствовал необходимость сна. Ковалев что-то бубнил, но слушать его Антон не стал. Как только он смежил веки, так провалился в глубокий и почему—то темный сон.