Белый бунт - стр. 5

Свобода и одиночество. Но нет, на этот раз я не убегу.

– Ты вспотел, – говорит она.

– Сегодня жарко.

– Ты весь мокрый.

– Это все рубашка. Синтетика.

– Тебе жарко? Ты весь красный.

– А ты на улице была? Жара дикая.

Так трудно сосредоточиться.

– Наташа, я хочу рассказать тебе кое-что. Ты просто сиди и слушай. Я хочу тебе кое-что рассказать, и я хочу, чтобы ты просто сидела и слушала, и ничего не говорила. Могу я говорить откровенно?

– А это обязательно? Ну, это слишком скучно!

– Опять ты дразнишь меня. Неужели для тебя все так просто?

– В твоем случае – да.

– Мне нечего на это ответить.

– Ты и не должен.

Возможно, я сам виноват. Возможно, да.

Она смеется. Это хороший знак. Значит, я еще что-то могу. Я вроде бы взял верный тон.

– Хороший был день?

– Обычный.

– Ты не любишь свою работу? – Мужчины просто обожают, когда им задают такие вопросы.

– Я хорошо ее делаю.

– Но?

– Нет, я ее не люблю.

– Хороший ответ.

– Я тоже так подумал.– Мне не хватает решимости – и она это знает.

– Ты очень глупый. Разве ты не знаешь, что быть таким глупым опасно?

– Может, я вовсе не такой ужи глупый. Может, я просто притворяюсь.

– Ты хороший.

– Не всегда. И не со всеми.

– Это не самое главное.

– Я надеюсь.

Может, это не доброта. Может, эгоизм.

– Я знаю, что могу быть ужасно нудным. Но ты ведь дашь мне шанс все исправить?

Мы – это всего лишь наши воспоминания. Нелегко об этом писать. Во мне что-то сломалось.

– Не хочешь поесть? Давай поедим.

– Не знаю. Не уверен, что хочу.

– Зато я хочу.

– Идем на кухню. Салатики какие-то. Еще мясо было.

Когда она ставит передо мной чашку, я сижу в каком-то отупении. Я в том состоянии, когда человек думает вроде бы обо всем, а на самом деле ни о чем.

– Тебя что-то беспокоит?

– Почему ты так думаешь?

– Ты слишком много размышляешь.

– Ты знаешь, что делать дальше?

– Да знаю. Ничего такого, с чем я не справлюсь сама.

– Думаешь это сработает? Почему ты так ведешь себя со мной?

– Разве тебе никогда не говорили, что нельзя расстраивать того, кто готовит тебе еду?

Я помню всякие мелочи. Дурацкие, неинтересные подробности.

Она такая же, как всегда. Однако я чувствую разницу. Появилось напряжение, которое возникает в тех случаях, когда человек хочет что-то сказать или сделать, но не знает, с чего начать. Возможно, она тоже ощущает во мне эту напряженность. Возможно, мы оба чувствуем напряженность друг в друге.

– Что-то не так?

– Нет-нет, все в порядке.

– Скажи, что ты меня любишь.

– Конечно люблю.

– Нет, не так. Что означает эта улыбка? Тебе хорошо?

– Лучше не бывает.

– Ты уверена?

– Без вариантов.

– Что случилось?

– Ничего.

– Правда ничего? А на лице написано, что случилось, – отвечаю я и провожу пальцем по ее загорелому лбу.

Она лежит на животе, игриво болтая ножками. Безумно сексуальна. Нахмурила брови, прикусила нижнюю губу. Сосредоточена.

Временами зрелище всей этой красоты приводит меня в экстаз.

Мы счастливы в настоящем, здесь и сейчас. Не смотрим в прошлое, не заглядываем в будущее. Держим друг друга за руки. Находим друг для друга время. Находим его, несмотря на всю занятость. Разговариваем друг с другом. Я засыпал под звуки ее голоса.

– Ты надо мной смеешься.

– Прости, – она наклоняется ко мне. – Я тебя слушаю. Видишь?

Рот у нее мягкий и чувственный. Нижняя губа была слегка шершавая и потрескавшаяся.