Белые одежды - стр. 30

– Можно около вас сесть? – спросила Елена Владимировна, садясь. – Что вы тут делаете? Ого, кто у вас!

– Вот видите, жук… Скрипун.

Налюбовавшись, Федор Иванович осторожно посадил жука на землю, и «авиатор» бросился наутек, взмахивая ногами, как тростью, и не теряя осанки.

– Как вам наши генетики и селекционеры?

– Выше всяких похвал. Чудеса!

– Какие у вас планы на сегодня? – она нагнулась и пальцем провела на земле дугу.

Он вопросительно посмотрел.

– Вы не слышали вопроса? – спросила она.

– Я ответил пантомимой.

– А вы словами ответьте. И по существу.

– Сейчас я пойду куда-нибудь. Только природе страданья незримые духа дано врачевать.

– Давайте врачевать вместе. Я покажу вам наши поля.

– Давайте, – сказал Федор Иванович ленивым голосом.

Она взглянула на него удивленно.

– Может, подождем Ивана Ильича? – спросил он.

– Иван Ильич уже ушел, – она еще холодней посмотрела на него сбоку, начиная розоветь.

– Тогда пойдемте, – он решительно поднялся. И они долго шли молча куда-то вдоль какой-то канавы. Лицо Елены Владимировны постепенно заливала лихорадочная пунцовость.

– Слушайте, – сказала она, решившись и отойдя от него вбок шага на два. – Вы сегодня не похожи на себя, на вчерашнего. Вонлярлярский сказал бы, что у вас пропала коммуникабельность. Давайте, как пассажиры дальнего поезда, как случайные пассажиры, попутчики… Вы не знаете меня, я вас. Вы ведь уедете.

– А отвечать кто будет за разговор? Тот, кто задает вопросы?

– Да… Вы уедете – и разговора не было!

– Ну, пожалуйста. Задавайте вопросы.

– Где ваша коммуникабельность?

– Я катапультировался.

– Что это означает? – все так же лихорадочно, но весело она посмотрела на него.

– Нажимаю на кнопку, и меня выстреливает. Потом раскрывается парашют, и я мягко приземляюсь в другом мире, где и слыхом не слыхали о каких-то моих… неполадках на борту.

– А самолет?

– А самолет летит дальше.

– И разбивается?

– Мне с земли не видно. А потом там еще есть первый пилот. А я и не летчик. Дилетант без диплома.

– А если первого пилота нет? Самолет ведь может разбиться. Дилетанту без диплома и поднимать его в воздух нельзя было. Это государственная собственность.

– Не знаю. Вижу, экипаж укомплектован. Перегрузка. Вот и нажал поскорей… Что – я неправ?

– А кто вам сказал про экипаж? – с раздражением спросила Елена Владимировна.

– Вчера одному товарищу… Диспетчеру… показалось, что я проявляю дилетантский интерес к авиации…

– Ах, вот!.. Теперь все ясно. Вечно она меня замуж выдает! Нет никакого пилота, поняли? И никто вас не вызовет на дуэль, так что давайте разговаривать и катапульту не трогать.

– Дайте честное слово, – сурово потребовал Федор Иванович.

– Ну, даю. Честное слово.

– Хорошо. С чего же мы начнем?

Она начала искать что-то на краю канавы. Потом наклонилась и сорвала какой-то жиденький стебель с яркими желтыми цветками.

– Природа сейчас излечит нам все страдания незримые. Что это такое? Я в первый раз вижу.

– Это? – Федор Иванович взял стебель, свел брови. – Это, действительно, нечасто встретишь. Потентилла торментилла, вот что это. Калган. Слышали такое название?

– Ого! – она почти с ужасом на него посмотрела. – Ничего себе… Я бы ни за что не определила. Потентилла – как дальше?

– Торментилла. Калган, или, еще его называют, лапчатка. А вот я сейчас… Сейчас я вам… – поискав в траве, он сорвал что-то. – Что это?