Белокурая бестия. Игра по волчьим законам - стр. 6
Диц оценил мужество дерзкого юноши и пригласил в Дубки духовой оркестр из города. Весь следующий день музыканты играли бравурные советские марши, а рота немецких солдат салютовала в честь маленького героя, едва не отправившего на тот свет странного немецкого офицера.
Павла Хромова похоронили с воинскими почестями в центре деревни на том месте, где раньше стоял памятник Иосифу Сталину.
На могиле подростка Диц сказал сдержанную речь о том, что он лично рукоплещет героическому подвигу молодого человека и был бы рад умереть такой красивой смертью. От имени «общественности», с любезного разрешения коменданта, надгробное слово сказал сельский учитель Корш. В основном он сосредоточился на школьных успехах погибшего, а в заключение по стариковски, не выдержал, прослезился и заявил, что Павлик был его несбывшейся надеждой и любимым учеником. Разбитой горем матери Павла Хромова лейтенант Диц подарил значительную сумму денег, на которую она могла купить корову столь необходимую в хозяйстве. Погибший юноша был, пожалуй, единственный человек в деревне, который доставил ему истинное удовольствие своей неожиданной тактической уловкой. Теперь он уже не чаял подыскать для своих дуэлей стоящего партнера. Но однажды в комендатуру явился сутуловатый парнишка лет семнадцати и на хорошем немецком языке сказал:
– Меня зовут Иван Петров. Я хочу, чтобы вы дали мне пистолет.
Мальчик носил очки с толстыми стеклами: шея у него была тонкая, грудь узкая, а руки длинные, но цепкие, судя по рукопожатию, которым Диц удостоил его. Мальчик был некрасив: покатый лоб нависал над горящими зелеными глазами, а прямой нос и слегка приподнятые уголки губ придавали лицу хищное выражение. Несмотря на звериный оскал и угрюмый вид, он не производил отталкивающего впечатления, вероятно, из-за глаз, излучавших лучезарный свет и доброту.
Парень отказался от вознаграждения в случае удачного исхода дуэли и Диц понял, что этот экземпляр вырождающейся русской популяции хочет ухлопать его из идеологических соображений.
Идеологических болванов, исповедующих расовую теорию, он ненавидел в армии. Дед учил его, что никакой идеологии в реальной жизни нет, а есть только мораль рабов и мораль господ. «Все, что между этим категориями придумано намеренно для оболванивания масс, в чем так удачно преуспел ничтожный ефрейтор».
Диц убедился на собственном опыте: идеологические бойцы впадают в панику при первых же трудностях на фронте. Он уже имел удовольствие видеть фанатов, которые ломались как спички в холодную зиму под Сталинградом.
Но где-то он уже видел этого неуклюжего парня в очках. У него был сильнейший минус: с таким зрением только в мечту свою стрелять – затаенную. Диц узнал его: это был сын старосты Савелия Петрова. Можно было, конечно, догадаться об этом по фамилии, но у русских ведь каждый второй Петров или Иванов, а он еще не совсем хорошо разбирается в именах. Вместе со своим недалеким и предупредительным во всех отношениях папашей этот неказистый юноша делал как-то ремонт в его альковной спальне. Ему, очевидно, не очень нравилось это скучное занятие, и пугливый отец все время горячо убеждал его уняться, ласково называя «Ванюша»
Лейтенант призвал Петрова в канцелярию и сказал ему с наигранным упреком:
– Почему твой сын хочет моей смерти, старик, разве я мало сделал тебе хорошего?