Белоэмигранты на военной службе в Китае - стр. 83
В то время даже начштаба Конной бригады Тихобразов интересовался возможностью перехода к другому маршалу, намекая на Чан Кайши[455]. Он и другие офицеры в январе обсуждали вопрос о переходе к южанам. Однако некоторые, в том числе и Шильников, были против, несмотря на крайне тяжелое положение, так как он был опутан долгами из-за неполучения денег. На другую работу он устроиться не мог из-за того, что имя его, главного вербовщика и поставщика «русского пушечного мяса», стало таким одиозным, что никто не хотел ему что-то поручить[456].
Лидеры белоэмиграции считали, что после разгрома коммунистов Чан Кайши русские у Чжан Цзучана стали простыми наемниками и полагали, что им надо оставить эту службу и прибыть в Маньчжурию для борьбы против коммунистов, пытавшихся установить власть над севером Китая[457].
Это подогревало брожение у русских, вызванное не только событиями на китайском юге, но и невыплатами денег и плохой кормежкой. Из-за отсутствия денег белогвардейцы дезертировали десятками и сотнями. Резко снизилась боеспособность частей, теперь они уже не проявляли былого рвения и упорства, чем они отличались при Нечаеве. Недоброжелатели русских перед Чжан Цзучаном выставили это так, что те не хотят воевать, так как разложены большевиками и опасны для северян. В итоге часть русских была в начале января разоружена в Цинанфу и расформирована, а некоторые русские начальники, Чехов в том числе, 21 января попали под арест. Чехов был арестован по доносу, что он и Михайлов за время службы смогли нажиться путем разных махинаций[458]. Этот эпизод крайне отрицательно сказался на дальнейшем существовании Русской группы. По данным немецкого агента в Китае Кунста, «Чехов не пользовался авторитетом, не имел военной удачи и не смог удержать в своих руках дивизии, которая стала расползаться. Так, например, кавалерийский полк выделился из 65-й дивизии и образовал кавалерийскую бригаду»[459].
Об этом 20 января русские начальники сообщали так: «По совету китайцев, специально настроенных некоторыми русскими прохвостами в больших чинах, Тупан неожиданно разоружил нашу 109-ю бригаду. Эта бригада, штаб группы и 7-й Особый полк – расформированы. Госпиталь передан в китайское ведение. Комендатуры упразднены. Остается у нас лишь дивизион бронепоездов, Конвойная сотня, отряд летчиков и Конная бригада. Военное училище не определило свою судьбу, так как его временно передали китайскому учебному отряду. Были арестованы полковники Сидамонидзе и Тарасов 2-й, но их сразу же освободили. В Харбин отправлены жандармы – арестовывать подполковника Пичугина, коменданта броневой дивизии»[460].
Расформирование произошло 10 января 1928 г. По данным самих наемников, «в серьезных боях 7-й полк не участвовал и на фронте был недели две. Полк экзамена не выдержал, и командование ходатайствовало об его возвращении в Цинанфу ввиду того, что на фронте из 700 штыков в течение одной недели разбежались 300. Состояние полка в боевом отношении Чжан Цзучан знал. Хозяйственная неразбериха, как то: хищение, плохое питание, подставные лица для получения жалования и т. п. – все это стало известно китайскому командованию. Когда на смотре перед расформированием части Чжан Цзучан задавал вопросы – получал ли он такие-то деньги такого-то числа, командир полка полковник Квятковский отвечал, что получал Михайлов. Когда на вопрос «Эти 5 тысяч ты получал?» он ответил «Так точно», Чжан Цзучан спросил, куда он их дел, тот ответил: «Купил лошадей». – «Сколько?» – «Пять». – «Сколько стоило?» – «600 долларов». – «Остальные деньги где?» В ответ детский лепет и «на мелкие расходы».