Белоэмигранты на военной службе в Китае - стр. 13
Среди русских наемников также бытовало мнение, что на китайской земле они будут сражаться против тех китайцев, которые дрались против них во время Гражданской войны в России и теперь прибыли в Китай, чтобы его революционизировать[62].
Переход русских в армию Чжан Цзолина осложняло отрицательное отношение к этому Японии. Ее настроение удалось переломить лишь к осени 1924 г. Кроме того, руководство Русского общевоинского союза (РОВС) отрицательно относилось к участию русских в китайской гражданской войне и указывало лидерам белоэмиграции на Дальнем Востоке на недопустимость этого, так как не хотело терять силы в чужой борьбе.
Лукомский так выразил отношение европейской белоэмиграции к этой идее помощи китайцам в ожидании того, что они потом будут содействовать свержению коммунистов в России: «Фантастический и дикий проект»[63].
Он отмечал, что в Китае тогда было много маршалов, почти все они были для Белого дела непригодны по политическим соображениям и из-за их продажности.
Но для желающих стать наемниками не было непреодолимых барьеров. Ситуацию упрощало еще и то, что между лидерами белоэмиграции Дальнего Востока не было единства. Если большинство каппелевцев, в том числе и генерал Вержбицкий, четко следовало указаниям РОВСа, то атаман Семенов и его окружение игнорировали их. РОВСу тяжело было контролировать ситуацию не только из-за географической удаленности Дальнего Востока от европейских центров белоэмиграции, где эта организация была сильна, но и из-за того, что среди каппелевцев не было единства в вопросе об отношении к наемничеству.
В числе тех, кто положительно относился к переходу русских на китайскую военную службу, был один из близких соратников генерал-лейтенанта Каппеля, генерал-майор Константин Петрович Нечаев. В Первую мировую войну он командовал эскадроном. Во время Гражданской войны выдвинулся как командир Волжской кавалерийской бригады Каппелевского корпуса, отличившись при взятии Казани в августе 1918 г. и захвате золотого запаса России. Нечаев резко разошелся после смерти Каппеля с руководством, пришедшим ему на смену. В Чите, после отхода каппелевцев из Сибири в Забайкалье, он не сошелся во взглядах с генералами Лохвицким и Вержбицким и принял «ориентацию атамана Семенова». Кое-кто ошибочно считал, что здесь и были корни будущей вражды Меркулова и Нечаева, которая-де относится еще ко времени Колчака, когда якобы Меркулов служил полковником в армии Верховного Правителя, а Нечаев – в армии Г. М. Семенова[64]. На деле Меркулов никогда вообще не служил в армии и был гражданским человеком. Нечаев же как раз служил у Колчака комбригом в корпусе Каппеля и к Г. М. Семенову попал уже в 1920 г. В отношении Меркулова существует еще одна ошибка, что он якобы по 1931 г. был «старшим советником Шаньдунской провинции Чжан Цзучана»[65]. На деле Чжан Цзучан, после своей неудавшейся авантюры в Квантуне, в 1929 г. окончательно сходит с политической арены Китая и теряет все свои прежние достижения, а Меркулов лишается всех былых постов на китайской службе еще раньше.