Белое проклятие (сборник) - стр. 34
– Не приступать к работе. Нагреть, скажем, медпункт, переждать до утра в спальных мешках. А утром, как прилетит Белов, возвратиться в Мирный, привезти оттуда всех людей, новые дизели и монтировать их общими силами. Не одной, а тремя пятерками!
– Предложение дельное. – Гаранин подошел к двери и прикрыл ее. – В нем есть лишь один недостаток.
– Какой же?
– Оно неосуществимо.
– Почему?
– В Мирном пурга.
В наступившей тишине Бармин тихонько присвистнул.
– Точно?
– Я тебя когда-нибудь обманывал, Саша? – мягко спросил Гаранин.
– Простите, забыл о приемнике…
– Белов летит в пургу, – сказал Семенов. – Если боковой ветер, видимость позволят, то сядет в Мирном. Закроется Мирный – примут австралийцы на Моусоне.
– А на Восток его завернуть нельзя? – подал голос Филатов.
– У нас есть уши, но нет голоса. Для передатчика нужна энергия.
– Выходит, будем загибаться?
– Лично я не собираюсь, Веня, и тебе не советую, – проговорил Гаранин.
– Тогда другой вопрос, – упрямо рубил Филатов. – Ну, дизеля нам подложили свинью, это понятно. Как пишут в газетах, нелепая и досадная случайность, стихийное бедствие и прочее. А какого лешего мы отпустили самолет? Что он, подождать не мог, пока мы дизеля отогревали, развалился бы на полосе?
– Нет, Веня, он бы не развалился. – Семенов посмотрел на Филатова. – Он бы просто не смог взлететь из-за переохлаждения двигателей. Разогреть-то их нам было бы нечем. Так что летчики, к сожалению, ждать не могли. Только поэтому, Веня, ты и остался на Востоке.
– Я? – Глаза Филатова потемнели. – Почему один я?
– Мне почему-то кажется, что все остальные не улетели бы в любом случае.
– А ведь это уже вроде оскорбление, отец-командир. Выходит, я трус?
– Выходит, так. Еще пуля не просвистела, а ты готов загибаться.
– Я?
– Ты.
– Но ведь это же я так, ребята, – Филатов растерянно оглянулся, – в переносном смысле…
– Посмотрим.
– Знаешь, Николаич, я не улавливаю логики, – сказал Бармин. – Ну, Веня просто брякнул чушь, у него слово частенько опережает мысли. А я – трус?
– Что ты, дружок.
– Может, паникер?
– И такого за тобой не припомню.
– Но ведь я тоже считаю, – медленно и раздельно произнес Бармин, – что все мы должны были бы отсюда улететь!
– Если бы да кабы… – отмахнулся Дугин. – Чего время на душеспасительные разговоры терять, приказано – давайте работать.
– Из тебя бы трактор хороший вышел, – буркнул Филатов. – Послушный воле и руке человека.
– А ты…
– Помолчите! – остановил их Бармин. – Где же логика, Николаич?
– Хорошо, Саша, будем разбираться. – Семенов зябко повел плечами, прошелся по дизельной. – Представь себе, что мы возвратились в Мирный. А там пурга, и сколько она продлится – один антарктический бог знает. Ну, допустим, неделю. Учти, это уже будет середина февраля! И вот пурга закончилась, стали мы перевозить на Восток дизеля – за три рейса один, и шестнадцать человек, да еще продукты для них, спальные мешки. Еще неделя – это если погода летная. А на Востоке уже не сорок пять, как сегодня, а много за пятьдесят! Где эти люди будут жить? И не два-три дня, а полтора месяца, пока не смонтируют на новых фундаментах новые дизеля. Где, Саша? Мы-то их собирались монтировать в тепле и потихоньку, пока вот эти, – Семенов похлопал рукой по корпусу дизеля, – наш тыл будут обеспечивать!