Белое пламя - стр. 28

По внешнему виду синта трудно сказать, девушка перед тобой или парень. Все - тоненькие, безгрудые, невысокие. У каждого на поясе – изящный топорик-кайло. У всех - бесцветные гладкие личики, огромные желтые глаза на пол-лица, белые волосы ниже талии, а их талию, к слову, двумя пальцами обхватить можно. И еще у них нежнейшие на свете птичьи голоса. Кому-то синты казались сказочно прекрасными, но я считал их блеклыми и одинаковыми, как муравьиные личинки.

Спустившись на ярус, я вынул из-за пазухи один из амулетов, сплетенных матерью, сосредоточился. Лорд может и без амулета обратиться к духам за помощью, особенно, к своему личному покровителю. Но это тяжелее стократ, и не факт, что зов услышат и соизволят прийти.

У женщины-риэнны все проще и быстрее происходит. С женщинами даже духи не спорят - слетаются, как миленькие, стоит только пальцем с капелькой крови поманить. В каждом моем амулете была капля крови риэнны дома Этьер.

В отличие от женщины, мужчина-риэн не способен дать духам плоть. Потому к нам и не спешат на зов своевольные предки, если нет прямой угрозы жизни потомка. А сейчас мне всего-то надо, чтобы кто-нибудь провел меня сквозь скальную породу кратчайшей дорогой, открытой только духам. Блажь, с точки зрения бессмертных.

Едва я приложил ладонь к амулету, в затылок дохнуло ледяным холодом.

- Дадут мне сегодня покой или нет? - старческий голос проскрипел несмазанной телегой. - Только что одна ведьма трясла дурной кровишкой, явиться вынудила, а теперь ее отпрыск за те же шалости!

- Прости, что нарушил твой небесный покой, лорд Рогнус.

- Да какой я тебе лорд! - левое ухо обдало холодной злостью. - Сколько говорил тебе, юнцу беспамятному: неужели к моему прекрасному и грозному имени обязательно нужна какая-то глупая нашлепка никому не нужного титула?

- Не буду, Рогнус.

С ним мне крупно не повезло. Моим личным опекуном стал пренеприятнейший из предков — брюзгливый, как тысяча больных старух. Тупой нож в печень — такое удовольствие я испытывал от общения с типом, жившим за тысячу лет до меня.

Даже среди духов Рогнус был редким оригиналом – отказался от второй плоти, предложенной ему матерью в награду за опекунство. Он, видите ли, больше не хочет стеснять и пачкать свободный дух бренным прахом. «Ты еще предложи мне заняться сексом в полном рыцарском доспехе», - врезались в память его слова, сказанные моей матери. Мне тогда было двенадцать лет, и я не мог понять всех тонкостей сравнения.

- Ну, позвал, так говори, зачем? - раздраженно спросил Рогнус.

- Мне надо как можно быстрее попасть на пятнадцатый ярус штольни и найти Яррена фьерр Ирдари.

Дух, разумеется, взъярился.

- И только ради этого ты меня вытащил в ваш вонючий мир? Лентяй! Зачем я только потомков оставил, чтобы какой-то оболтус позорил мою вечность! Ты хоть о цене зова помнишь, истинноживущий олух, не желающий мозолить нежные ножки? - язвительно осведомился брюзга.

Вот это и было самым мерзким — плата. Одно дело, когда опекающий дух сам приходит. Тогда он ничего не потребует и будет доволен любой подачкой. Другое дело, когда тебе от него что-то надо, помимо спасения собственной шкуры. А берут они болью и страданиями. Так мне тогда казалось.

- Помню, Рогнус. Бери.

- Я немного возьму, не трясись так, мой несчастный потомок, - с неожиданной теплотой вздохнул дух. - Знаешь ведь, что иначе мне не помочь тебе в плотном мире. Мне самому противно, поверь.