Белое пламя дракона - стр. 49
В те времена большое значение возымел труд Фортуры Акинандского. Монах в своем трактате «Природа чародейства» выдвигал теорию, подкрепленную весомыми аргументами, которая утверждала, что взаимная нетерпимость святой веры и магии произрастает не из конфликта святого начала с нечестивым, а из конфликта двух вер. Фортура предположил, что магия несовместима с верой в Господа-Кузнеца по той причине, что и сама является верой. Прежде всего верой мага в существование магии, в свою способность ею управлять. Конечно, магия – это не Бог и Создатель всего сущего, маги не поклоняются ей как демиургу, но тем не менее испокон веков они служат ей, соблюдают определенные правила и производят некоторые ритуалы, чтобы получить ее силу. То есть делают то же самое, что и жрецы пред алтарями своих божеств. Молитва мага – заклинание, его молитвенник – книга заклинаний, его паства – неофиты, его храм – место силы, его бог – само Искусство. А поскольку волшебники не стремятся насаждать свою «веру» в умах простых смертных, оставляя эту прерогативу Церкви, у той нет веских причин жаждать их поголовного истребления.
Вздохнув, Тобиус вытащил из сумки книгу заклинаний и довольно быстро отыскал в ней нужное. Присев рядом с белкой и положив правую руку на ее покатый лоб, он стал размеренным голосом декламировать словоформулы.
– Просыпайся, малыш, – ласково позвал он, завершив свои манипуляции.
Белка задергала задними лапами, потянулась, открыла глаза и неспешно встала. Тобиус поднял брата Марка, благо это было нетрудно, приказал зверю наклониться, осторожно усадил монаха на беличью спину и повел своего нового питомца в сторону деревни. Маг использовал самое обычное заклинание из арсенала бестиологов – Приручение.
Обратный путь занял почти вдвое больше времени. Немногочисленные вилланы, встречавшиеся на улице в это время дня, громко ахали при виде огромной белки и шарахались в стороны, несколько женщин возле колодца похватали детей и бросились прочь, громко завывая. Тобиус приказал изумленной страже открыть ворота, провел зверя во внутренний двор и там сдал брата Марка на руки боязливо приблизившимся слугам.
– Осторожнее с ним, приложите к голове компресс и не давайте спать до завтра.
Маг повернулся к зверю и погладил белку по мягкому меху, монстр дернул ухом с кисточкой, и только. Под чарами Приручения даже самые свирепые животные становятся милыми и кроткими, они беспрекословно подчиняются волшебнику и даже отстраняются от своих основных инстинктов.
– Что здесь происходит?
– Я решил создать цирк дрессированных белок, разве не видите?
Ее высочество вышла из цитадели следом за военным.
– Что случилось, генера… о боже, чар Тобиус, что это?!
– Господь ниспослал брату Марку знамение в виде безобразно огромной сосновой шишки точно в тонзуру. Ермолка, конечно, смягчила удар божественного откровения, но недостаточно. Тащить брата Марка на себе мне было лень, и я воспользовался услугами вот этого милого существа. Хотя если подумать, – Тобиус почесал кончик носа, – шишку уронило именно оно.
– Понятно! – перебила принцесса. – Что вы делали в лесу?
– Ну, заходит сегодня утром ко мне брат Марк и говорит: «Любезный друг, что-то захотелось мне грибков! А не сходить ли нам по грибки?» На что я и отвечаю: «А действительно, чего бы и не сходить, летом-то!» Вот и пошли.