Белая ворона в академии Аусвер - стр. 32
Девчонка улыбалась испуганно, суетилась со свечами и курильницами.
В воздушном белом одеянии Оракула она напоминала саму Четырёхликую, изображаемую выходящей из морской пены.
Бенжамин никак не мог решиться. Хмуро скользил взглядом по Идолам, Ликам… делал вид, что пришёл помолиться.
- Вы хотите спросить? - раздался над ухом тонкий, как комариный писк голос.
Сколько же ей лет-то? Совсем ещё пискля...
- Не знаю, - покачал головой Бенжамин и не выдержал, улыбнулся.
- Знаете, - уверенно ответила девчонка, и тоже улыбнулась, отчего на щеках проступили ямочки. - Вы в самом деле пришли спросить. Спрашивайте. Вам надо.
- Я не хочу причинить тебе вред, - тщательно подбирая слова, чтобы не спросить случайно, ответил Бенжамин. - И я не хотел напугать тебя. Прости.
- Это не страшно, - девчонка улыбнулась шире. - Страшно, когда люди хотят спросить для себя, понимаете? Жалко жертвовать бессмертным телом, которое Богиня выбрала своим вместилищем для вопросов, как разбогатеть, как стать самым сильным магом, как заставить кого-то полюбить, или, наоборот, разлюбить. Вот что страшно. Вот за это страшно отдавать жизнь. Страшно, потому что глупо.
- Но ты уверена, что я пришёл спросить не для себя, - хмыкнул Бенжамин.
- Вы умираете, - просто сказал Оракул и озорно подмигнул. - Потому что не пожалели ни своего тела, ни своей жизни для того, чтобы помочь людям. Всему человечеству.
«Умираю?!» - чуть не взревел Бенжамин, но вовремя осёкся, лишь глухо закашлялся. Впрочем, а чего он ждал? Что чужеродная магия приживётся? Так он не Четырёхликая, мать её, за ногу, чтобы творить чудеса! Он всего лишь посредственный маг и, хотелось бы верить, неплохой учёный…
- Так глупо было бы мне трястись над собственным телом рядом с вами, правда? - спросил Оракул. - Вы хотите услышать Истину, а не правду. И вы её услышите.
- Правду, а не истину, - глухо повторил Сенека.
И вдруг Оракул запел!
- Есть правда скромная, есть правда гордая,
Такая разная всегда она,
Бывает сладкая, бывает горькая,
И только истина всегда одна.*
- Погоди! - у Бенжамина чуть сердце из груди не выскочило. - Тебе станет… плохо…
- Не станет, - смешно наморщила нос девчонка. - Вы же не спрашивали.
И продолжила! Сфинксы его раздери, продолжила петь!!
- Есть правда светлая, есть правда тёмная,
Есть на мгновенье и на времена,
Бывает добрая, бывает твёрдая,
И только истина всегда одна.*
(* «Песня о правде и об истине» к/ф «Не покидай» прим. авт.)
- Какой забавный мотив, - усмехнулся Сенека, пытаясь унять бешенное сердцебиение. - Ни разу не слышал этой песни…
- Потому что эта песня не из нашего мира, - пожала плечами девчонка.
- Ты хочешь сказать…
Оракул кивнул.
- С Её родины. Одна из Её любимых.
- Ты многое знаешь…
- Многое, - кивнул Оракул. - Во всяком случае ,всё, что знает Она. Не всё понимаю, но… Это очень обидно, что не могу поделиться. Оракулы не говорят без вопросов.
- Но со мной говоришь! И даже, драные сфинксы, поёшь!
- Ты - другое дело, - уверенно ответила девчонка. - Ты способен услышать. Ну так что, будем спрашивать или пойдём по домам?
- Не уверен, что ты готова, - хрипло пробормотал Бенжамин, качая головой. Эта затея нравилась ему всё меньше и меньше. Мало того, что девчонка оказалась такой милой и доброй, она ещё, оказывается, владеет знаниями Богини. Пусть и ни понять их, ни рассказать не может. Но её убийство - а намеренное задавание вопросов - это убийство, чтоб ему сдохнуть на месте! - это святотатство.