Белая скво - стр. 14
Олуски не подозревал о случившемся.
– Они отправились в охотничью экспедицию, и, если не смогут вернуться вовремя, пойдут прямо к заливу и будут там ждать нашего прихода.
– Вы по-прежнему разбиваете летний лагерь на холме? Я не был там с детства. Нехорошо, потому что там погребены наши предки.
– Да, это место дорого для всех семинолов.
– Но возле него поселок белых. Это твой дар им, дядя. Я помню.
Вакора говорил с интонацией, звучавшей почти насмешливо.
Старый вождь тепло ответил:
– Что ж, Олуски был в большом долгу у их вождя. И заплатил свой долг. Он наш друг.
– Друг? – с горькой улыбкой переспросил Вакора. – С каких это пор бледнолицые стали друзьями краснокожих?
– Ты по-прежнему несправедлив, Вакора! Ты не изменился. Глупость молодости должна уступить место мудрости зрелого возраста.
При этих словах взгляд Олуски прояснился. Сердце его переполняли благородные чувства.
– Я не верю белым людям и никогда им не поверю! – ответил молодой вождь. – Что они сделали нашему народу, чтобы мы им поверили? Посмотри на дела белого человека, а потом верь ему, если можешь. Где могауки, шауни, делавары и наррагансеты [2]? Верен ли был белый человек слову, данному им?
– Не все белые одинаковы, – ответил старик. – Бледнолицый помог мне, когда я нуждался в помощи. Дела всегда важнее слов. Олуски не может быть неблагодарным.
– Что ж! Олуски доказал свою благодарность, – сказал Вакора. – Но пусть опасается тех, кого он отблагодарил.
Старый вождь ничего не ответил, он стоял, задумавшись.
Слова Вакоры разбудили мысли, дремавшие до той поры. И какое-то неведомое чувство овладело старым индейцем.
Недоверие заразительно.
Его племянник тоже, казалось, погрузился в размышления. По-прежнему лежа на земле, он срывал лепестки растущего поблизости цветка.
Наконец дядя возобновил разговор.
– Нам не в чем обвинять белого вождя или его людей. Наше племя ежегодно посещает это место – нас всегда приветливо встречают, не мешают, пока мы там живем, и не пристают, когда уходим. Нет, Вакора, эти белые люди не такие, как остальные.
– Дядя, все белые одинаковы. Они селятся на нашей земле. Когда им нужно место, индеец должен им уступить. Какая вера или какая дружба может существовать между нами, если мы не равны? Разве и сейчас семинолы не страдают от прихотей белых людей? Разве наши охотничьи земли не оскверняются их присутствием, разве не нападают белые на наши поселения из-за каких-то воображаемых обид? Твой друг – белый человек, и потому враг твоего народа.
Вакора говорил страстно.
Старость, а может, и привычка затуманили ощущения Олуски, он не замечал посягательств, о которых говорил Вакора.
К несчастью, история подтвердила слова младшего вождя. По всему Американскому континенту наступление цивилизации сопровождалось грубым пренебрежением правами и чувствами индейцев.
Договоры нарушались или превратно истолковывались, гонения с одной стороны вели к жестокой мести с другой.
Конечно, белые всегда побеждали. Племена могли сохранять свои земли только с молчаливого согласия завоевателей, а не по справедливости. Как только появлялась необходимость изгнать индейцев с их земель, тут же находился и предлог.
Найти его всегда легко, а дальше события развивались всюду одинаково.
Вначале оскорбления, унижения и подчеркнутое пренебрежение, потом все усиливающееся чувство взаимной вражды, затем открытое нападение, ведущее к кровопролитию, и, наконец, война, массовые убийства и исчезновение племен.