Белая королева - стр. 26
Я подняла одну корзину с дарами, велела детям взять другие и повела их за собой. Дорогой они хранили молчание, как мы и уговаривались; но, когда я произнесла имя, коему научил меня мой барон, и Добрые Соседи спустились с верескового холма, я услышала, как одна из моей дочерей ахнула.
– Рада видеть вас, Добрые Соседи, – сказала я, кланяясь гостям, как кланялся мой барон – так недавно и так давно, в прошлой жизни, где я была любима им и любила сама. – Мой благородный супруг покинул нас. Отныне мы с сыном – хранители замка и его рода, что этим вечером предстал перед вами.
– Мы знаем, госпожа, – сказал один, тот же, что говорил со мной в прошлый раз. – Нам ведомо многое. Нас печалит его уход, но не думаю, что кто-то печалится больше тебя.
Они снова были – пламя и тени, вода и блики, восторг и страх. Даже на расстоянии вытянутой руки они казались сказочными видениями, игрой света, порождениями лесной сени. В глазах говорившего со мной мерцал огонь, чарующий и безжалостный, и эти огненные глаза обвели взором всех четверых моих детей: троих моей крови и одну – чужой.
Мои родные дети не подняли взгляда, как я учила их, и я коснулась пальцев старшей дочери, заметив, что они дрожат. Дети мои были умны (я сама воспитала их так), и гламор Людей Холмов не обманул их. Они познали то, о чём прежде я лишь говорила; они почуяли суть, таящуюся под безупречными масками тех, кто так походил на нас.
Только падчерица моя смотрела на Добрых Соседей неотрывно и заворожённо. И не отвела глаз, когда взор гостя из-под холма обратился на неё. Перламутровая поволока затуманила их, зачарованная улыбка растянула её губы: чарам Добрых Соседей могут противостоять лишь немногие смертные – мой барон предупреждал меня. Один взгляд фейри заставит тебя пойти за ним куда угодно по первому зову.
Я сделала маленький, почти незаметный шаг к падчерице и положила руку ей на плечо. В равной степени для того, чтобы отрезвить её и чтобы напомнить гостю из-под холма: она моя, и я никуда её не отпущу.
Взгляд огненных глаз соскользнул с раскрашенного девичьего лица на мою ладонь.
На губах гостя из-под холма проявилась улыбка – словно трещина рассекла выбеленную пламенем головёшку.
– У тебя красивые дети, госпожа. Все, кроме одной, – полупесней-полушёпотом прозвучал его голос, прежде чем его и других Людей Холмов поглотили тени, из которых они явились. – Впрочем, она и не твоя дочь.
Я надеялась, что моя падчерица не расслышит этого сквозь пелену гламора. Но я видела её лицо, пока мы шагали к замку от верескового холма, и кожей чувствовала её молчание – холоднее зимы вокруг.
Она слышала всё. И больше, чем прозвучало на самом деле.
Настала весна. Она оказалась поздней, дождливой и ледяной. Многие посевы по всей стране не взошли. Однако солнце пригревало наши угодья, небо над замком оставалось ясным, даже когда у соседей бушевали грозы, и наши земли дали добрый урожай.
Благословение Добрых Соседей не покинуло нас, продолжив защищать от всех напастей.
Но с того дня моя падчерица отдалилась от меня.
Я старалась окружать её той же заботой, что прежде, и даже больше. Все мои объятия, подарки, ласковые слова оставались без ответа.
Я понимала, что ей нужно время, дабы простить меня; дабы повзрослеть и понять, от какой угрозы я стараюсь её уберечь. Потому я не навязывала ей своё общество.