Белая королева - стр. 19
Этот голос, это касание сужают огненное море передо мной до красных радужек, недобро мерцающих в густеющей тьме.
Я вновь торопливо отвожу взор, отчаянно ругая собственную неосмотрительность.
– О, это ты. Старая сломанная игрушка Белой Госпожи, до которой ей больше нет дела, – насмешливо отвечает тот, кто не спешит выпускать мою ладонь из хватки огненных пальцев. – Намерен помочь этому ребёнку столь же успешно, как когда-то помог себе? Нравится, что отыскал в целом свете кого-то, кто может тебя понять? А ведь если всё закончится так же печально, единение ваше станет ещё совершеннее… сможете хоть до конца короткого людского века плакать друг у друга на плече.
– Позволь людям совершать свои ошибки, гость из Дивной Страны. – Голос Чародея ровнее тиканья часов. – Тем интереснее вам наблюдать за нами, не правда ли?
На сей раз ответом ему служит лишь тоскливый скрип деревьев в чаще.
Самым краем глаза я вижу улыбку, которой фейри одаривает нас, прежде чем позволить моей кисти скользнуть на свободу.
Чужак с огненными глазами тает в сиреневых сумерках задутым свечным огоньком. Чародея это не успокаивает; он тянет меня прочь от холма и каменного алтаря так стремительно, будто гость из Дивной Страны гонится за нами по пятам. Я не прекословлю и сама тороплюсь вернуться к провалу в стене. Не прекословлю, и когда меня подсаживают на валуны, словно на коня, чтобы легче было вскарабкаться обратно и скорее оказаться за защитой крепостных стен.
Лишь спрыгнув по ту сторону, я позволяю себе на миг оглянуться.
Меня не удивляет, что башня над лесом исчезла вместе с огненным гостем.
Чародей соскальзывает с разрушенной стены на траву рядом со мной. Без единого слова подаёт мне руку, теперь уже предплечье – по этикету. Я принимаю её, и меня ведут обратно в замок, по-прежнему молча.
– Можете не делать мне выговор. – Я первой нарушаю молчание, не дожидаясь, пока из него родится то, чему в подобной ситуации родиться будет вполне ожидаемо. – Я повела себя глупо, когда отправилась бродить по окрестностям одна. Больше я не подвергну себя подобной опасности.
– Хорошо, что так. Вы всё же в действительности мне не дочь, чтобы мне дозволено было вас воспитывать.
Бесконечная сдержанность тона с лихвой выдаёт, как много Чародею хочется сказать на самом деле.
Я понимаю, что вертящийся на языке вопрос, особенно при текущем настроении моего спутника, обречён упасть в пустоту. И всё же не могу удержать на губах слова:
– То, о чём он говорил…
– Вы помните единственное условие нашей сделки, Леди-Дрозд?
Рука под моей рукой остаётся спокойной, как и голос, обрывающий меня прежде, чем я успеваю договорить.
В этом спокойствии звучит эхо чего-то, от чего мне делается страшнее, чем при встрече с одним из Дивного Народа.
– Да, – откликаюсь я очень тихо. – Помню.
– Тогда, полагаю, вам не о чем меня спрашивать, – дружелюбно заключает Чародей, прежде чем ступить на широкое гранитное крыльцо и под накрапывающим дождём подвести меня к двустворчатым дверям замка. – Зато мне хозяйку этой обители – ещё как.
Слова гостя из Дивной Страны звучат в моей голове, когда по гулким переходам мы приближаемся к обеденной зале.
Часть меня всё ещё не уверена, что в медовой паутине его речей не было крохотной доли истины; что звезда на моей груди действительно призвана мне помочь. Ледяной компас неподвижен с поры, как мы прибыли в замок – и заговорить с со знакомцем Белой Королевы, способным ответить на иные из моих вопросов, он мне не дозволил.