Белая Комната: Всадник - стр. 5
Сиф громко заржал и несколько раз тряхнул головой.
– Истерики мне тут закатывать не надо! – Нирш даже не повернул в его сторону голову, продолжая искать что-то в сумках, – Будешь и дальше так себя вести… – он стал щёлкать пальцами, – продам!
Сиф вновь фыркнул и успокоился.
– Да знаю я, что ты знаешь, что я блефую! Не продам! А обижусь и не дам тебе завтра свежего сена! Вот так угроза… Яму придётся вон ржавой ложкой копать! – Нирш достал из одной сумки яблоко и надкусил его.
Конь ещё раз фыркнул.
– Надеюсь успею… – он посмотрел на солнце, – знать, знаешь ли, так рано не встает, да и часовые ещё не заступили на смену. Теперь, если хочешь, можешь помочь хотя бы натаскать палок каких-нибудь.
Конь фыркнул, но отправился в лес выполнять поручение хозяина.
Уже потеплело, и серебрящаяся роса, ранее поблескивающая на стебельках и листиках растений, испарилась. Проснулись лесные птицы и звери, а Нирш, закончив последние приготовления, приступил к выполнению свой работы. Работы, которой он жил и кормился.
Человек вышел на зелёный холм, где ветер гладил коротко подстриженные травы и беспокоил пышные кроны одиноко стоявших деревьев. Впереди по дороге, ведущей прямиком к поместью, стояла одна старенькая сторожевая будка и шлагбаум. Возле этого маленького поста стояли двое стражников. Один из них, с пышными рыжими закрученными усами, держал кривую алебарду, лезвие которое давно покрылось ржавой коркой. Другой, гораздо моложе, худой с засаленными волосами, зевал, надеясь на скорую кончину его смены. Оба были эльфами, а на их груди был вышит графский герб – золотой колос вплетенный в венок из виноградной лозы.
– И тут он падает на стол лицом в блюдо, поднимает свою харю, а во рту у него яблоко! Прямо как у того поросёнка! – усатый закончил свой анекдот и залился хохотом, хватаясь за живот.
– Ну и борода у твоей шутки! Её ещё мой дед знал! – грубовато ответил другой.
– Да? А может ты знаешь, чего новенького, а? Молокосос!
– На себя посмотри, усы он себе отрастил! Какой эльф носит усы?
– Ты завидуешь, потому, что у тебя кроме пуха гусиного на заднице ничего не растет! Ну и самомнение. Куда же без него!
– А ты… – молодой эльф хотел продолжить уже ставшую привычной перепалку с сослуживцем, но заприметил идущего к ним Нирша, – гляди! Никак чужеземец…
– Где? – усатый обернулся и прищурил глаза, – а! Диковина этакая! Человек у нас тут… В Кайр’диле!
Нирш Сэну шёл по пыльной дороге, закрываясь плащом от ветра. Правой рукой он размахивал маленькой серебряной цепочкой.
– Доброго вам денёчка… – Нирш вспоминал слово, – господа!
– Ты куда забрёл, а, дурень? – усатый эльф нахмурил брови, – ты хоть знаешь по чьей дороге ты сейчас идешь? Какую землю ты оскверняешь своими сапогами?
– Как раз хотел это у вас узнать… – Нирш не обратил внимания на его оскорбления, ведь такие слова он слышал чаще, чем завтракал.
– Это земли графа Знатосского! Вон там его дом – молодой указал пальцем куда-то в сторону дороги, и человек сумел разглядеть золотую крышу здания, поднимающуюся над туманными облаками, – а теперь скажи-ка нам, человек, какого кхм… ты тут забыл?
– У меня встреча с графом, точнее с его дочерью…
Эльфы переглянулись и поняли друг друга без слов. Усатый взял алебарду обеими руками, сделал шаг назад для удара, но в этот момент сценарий Нирша стал воплощаться в жизнь. Человек сделал рывок и плечом выбил старую алебарду из рук её хозяина. Молодой эльф не успел выхватить булаву, как Нирш ударил его ногой в живот с такой силой, что тот упал и сильно ударился головой. Если бы не шапель, то молодой эльф был бы мертв.