Бегство Тигрового кота - стр. 17
– Отлично, направимся вверх по течению. Там дорога, но я знаю одну тропку, что идет под ней, вдоль реки, ею пользуются батраки. Этой ночью вряд ли кто нас побеспокоит.
Мати с трудом отвел взгляд от парка и от темного мира по другую его сторону.
– Мистер Пангур… сэр… А что, если я ошибаюсь?
Пангур покачал головой:
– Верь в себя, Мати.
Его черная морда расслабилась, сверкнули белые клыки.
– Это ведь просто приключение, разве не так? Не может все быть плохо! Я как будто вернулся в юность, когда бродил где попало.
Мати уставился на вожака. Он восхищался дерзкой, безупречной красотой этого кота, силой его уверенности, его верой и его волей. Мати вдруг увидел перед собой любопытного котенка, каким некогда был Пангур. Даже в том возрасте он излучал притягательную властность. Да, он не умел, как Мати, входить в пространства полусна, исследовать второе «я» или сливаться с мыслями других кошек. В отличие от Мати, он не нес на себе такой ноши. Однако его непонятная сила буквально окружала блестящую черную шкурку.
Высоко подняв хвост, Пангур повел свою стаю вверх по течению.
Однако когда кошки уже ушли из-под вишни, прозвучал чей-то голос:
– Я остаюсь!
Все обернулись и увидели Бинжакса. Он сидел под деревом, повернув вперед уши, выпрямив спину.
– Я родился у шлюза Крессида и умру здесь!
– Не будь дураком! – рявкнул Пангур.
– Я остаюсь! – повторил Бинжакс. – И не я один.
– Я тоже останусь, – тоненьким голосом сообщила его сестра Риа.
Глаза Финка округлились от восторга.
– И я!
Эффект заявления Бинжакса проявился мгновенно. Одна за другой кошки Крессиды отходили от сообщества Пангура, чтобы присоединиться к полосатым у вишни. Кошки всегда были животными определенной территории, они остро ощущают принадлежность к месту, связь с землей. И лишь немногие на самом деле желали покинуть уют своих домов ради неуверенного будущего вне своей Территории.
– Я слишком стара, – пробормотала одна тощая кошка, повернувшись к Бинжаксу. – Прости, вожак Пангур, – добавила она, оглянувшись назад.
Черный кот уставился на нее, и она опустила голову.
Мати молча наблюдал за тем, как разделяется стая. Он этого не ожидал; он и вообразить не мог, что кошки восстанут против авторитета Пангура. Но что еще он мог сделать, чтобы убедить их в существовании опасности? Что еще он мог сказать?
– Чем больше – тем безопаснее, – решила Арабелла, присоединяясь к своему другу Финку. – Будем держаться вместе. И если большинство желает остаться, что ж…
Следом за ней Торко сказал:
– За Территорией опасностей куда больше, разве не так?
Пангур стоял совершенно неподвижно, и только его хвост нервно дергался.
К нему подошла Трильон и принялась бранить Бинжакса и кошек, сгрудившихся вокруг него:
– Вы что, ничего не слышали? Оставаться здесь опасно! Мы должны уйти, у нас просто нет выбора! И ведь не только бывшие Канксы отвернулись от вожака, который радостно принял их, от брата Ханратти! Ваш бунт – это не просто предательство, это безрассудно, глупо!
Задетый ее словами, Торко – бывший Канкс – постоял на месте, повернулся и снова присоединился к группе около Пангура.
– Да вы хоть понимаете, куда идете? – зашипел Бинжакс. – Трусы! Убегаете! Вы что, не видите, что это Мати – глупец. Он и те, кто соглашается с его замыслом!
Трильон открыла было рот, чтобы возразить, но Пангур поймал ее взгляд.