Бегство Тигрового кота - стр. 10
– Слушайте, слушайте! – поддержала его Арабелла, и остальные согласно забормотали.
– Выслушайте до конца, прежде чем судить! – предупредил Пангур, и его зеленые глаза вспыхнули. – У вас короткая память! Вы что, успели забыть Мифоса, кота, которого лишь Мати сумел победить? Забыли тот ужас, что обрушился на нас в ту ночь, когда Мати растаял в тени? Он, может, и не хочет возглавлять нас, но этот кот особенный! И если он чует опасность, не наше дело возражать. Мати знает, что чувствует, и если мы не обращаем на это внимания, нам же хуже.
Кое-кто из кошек притих после таких слов, обдумывая их. Другие держались более подозрительно.
– Нельзя ждать, что мы просто сбежим, не понимая почему, – сказал Торко, из числа бывших Канксов. – При всем уважении к Мати, он слишком многого от нас хочет.
– Да и как мы будем жить где-то там, за пределами шлюза Крессида? – вмешалась Риа, сестра Бинжакса.
Она нервно посматривала в сторону границы рыночной площади, туда, где на дороге гудели автомобили.
– И что мы будем есть?
– Но что именно видел Мати? – настойчиво спросила ее мать, Синестра. – Что он там видел, в мире полусна?
Финк наклонился и прошептал на ухо Арабелле:
– Он всего лишь подросток, вчерашний котенок. Может, ему кажется, что это какая-то шутка?
– Он с нами играет, – согласилась Арабелла.
Мати съежился, опустив голову. Собрание шло не лучшим образом. Неужели он и в самом деле настолько глуп, что поверил, будто кошки так вот возьмут и согласятся покинуть свой дом? Без причины, без плана, не зная, куда идут? Его старый враг Бинжакс спросил, что за опасность их подстерегает… и это было вполне понятно, разве не так? Кошки заслуживали объяснения. Но у Мати его не было… он не мог изложить в словах свои предчувствия. Он посмотрел вверх, в листву старого могучего вяза. За ней мир был темен и тих, и ни единой звезды не виднелось на небе. И это небо вокруг Мати казалось тяжелым, как перед грозой. Мати уловил струйку ядовитого дыма и сморщил нос. Для его обостренных чувств ночь буквально трещала от дурных знаков. Даже пепельно-бледная луна как будто пульсировала, предупреждая. Мати все сильнее наполняла уверенность: на шлюз Крессида наползает великая тьма, и это – только начало…
Пока кошки переговаривались между собой, в уме Мати вертелись слова Синестры: «Что он там видел, в мире полусна?» Мати закрыл глаза. И на мгновение вернулся в ту пустыню, увидел древнюю битву. Его шерсть вздыбилась, сердце бешено заколотилось. Он увидел приближавшегося Сюзерена и открыл рот, чтобы заговорить. Но ни слова не слетело с его языка, лишь молчаливая мольба повисла в сухом воздухе.
Большинство кошек теперь спорили с Пангуром, не обращая внимания на Мати, сидевшего на нижнем прилавке. Но Трильон внимательно наблюдала за ним. И хмурилась. Внезапно она забыла о том, что принадлежит к кошкам Крессиды и горячо желает остаться на своей Территории. Беззащитность маленького темно-рыжего котенка пробудила в ней нежность. Она посмотрела на своего собственного сына, Домино.
– Мати очень напуган, – тихо сказала она.
За обшитой досками церковью Воробей протянул рыжую лапу, чтобы сунуть ее в заброшенную водосточную трубу. Внутри трубы что-то лежало, совсем близко, на расстоянии одного хвоста… и оно вкусно пахло. Воробей одобрительно принюхался и повторил попытку, просунув лапу глубже. Его потрескавшиеся когти задели картонку. Сосредоточившись, Воробей снова взялся за дело. И наконец двумя когтями зацепил маленькую коробочку. Воробей вытащил ее из трубы, и коробка упала на асфальт перед ним.