Бегляночка. Истинная для троих - стр. 47
- Алан! Звони Марату Давидовичу! Наша малышка опять от нас сбежала! Без его помощи мы в этих дебрях мы не разберемся.
18. Глава 18
Лилиата
Мое пробуждение было приятным и оттого удивительным, хоть и проснулась я словно от толчка, будто вынырнула из марева сна. Как не странно, я прекрасно выспалась. Осторожно пошевелила руками и ногами, ожидая знакомую боль в мышцах, но ее не было, только живот жалобно заурчал, требуя пищу.
Я лежала на небольшой кровати с головой укрытая в большое ватное одеяло, лишь небольшая в ней щель давала мне возможность вдыхать чистый, слегка холодный воздух помещения.
Чуть приоткрыв глаза и стараясь не выдать себя, осторожно осмотрелась. В помещении я была одна и, судя по его обстановке, поняла, что нахожусь в лесной сторожке. Добротно сколоченный сруб из сосны, деревянные лавки и самодельный стол. В углу уместилась небольшая печка, в которой стоял казанок и чайник. Одно единственное окошко было слишком маленьким, чтобы оценить открывающийся за ним пейзаж.
Аромат смолы и готовой еды окунул меня в детство. Там, в далеком прошлом, я частенько выезжала с папой на длительную охоту и именно в таких сторожках мы и останавливались с ним, желая, как можно ближе оказаться в лоне природы. Папа охотился и довольно успешно, я же готовила для нас нехитрую еду из того, что было им поймано.
Но то было в далеком прошлом, сейчас же явственно чувствовала необходимость выяснить, где я нахожусь и кто мой спаситель. Скатиться в пучину истерики и самобичевания мне не дала резко скрипнувшая дверь и вошедший немолодой мужчина.
- О! Проснулась, потеряшка? – прозвучавший вдруг ласково приятный и мягкий баритон, который ну никак не мог вязаться с огромной фигурой моего спасителя. - Я уже не чаял, что сама оклемаешься, думал придется вести в город.
Пока спаситель проговаривал эти слова, он ловко снял с себя тяжелые армейские ботинки и переобулся в домашние угги. Взяв на руки вязанку дров, которую он положил возле двери, направился в сторону печки.
Я молчала, опасаясь его, осторожно наблюдая за его действиями. Видимо и мужчина понимал этого. Отвернувшись от меня, он присел на корточки возле печи и, убрав заслонку, добавил пару поленьев.
- Где я? И кто вы? – не выдержав затянувшейся тишины я задала интересующие меня вопросы.
Мужчина сделал вид, что не слышал моих вопросов. Затворив заслонку, он неспешно поднялся и захватив ухватом черный от копоти казанок, поставил его на стол, предварительно постелив под него старую, местами прожженную газету.
- Отмерла? Это хорошо. Садись ближе, сейчас ужинать будем, - усмехнулся, глядя прямо в мои глаза. - Да не боись ты, не трону. Если бы были у меня злые намерения, то стал бы я тащить тебя к себе? Спасать от переохлаждения, да и лесного зверья?
- Думаю нет, - все же приняла его доводы, отмечая рациональность его поведения и озвученных суждений.
- То-то. Теперь давай есть, - бросив на меня оценивающий взгляд, продолжил:
- Поди давно уже не ела, худая будто осина, дунешь, так свалишься под ноги.
Присев, я осторожно опустила ноги на грубо обтесанные доски. Осмотрев глазами пол, нашла свою обувь, а рядом с ней, на табурете, лежала моя верхняя одежда. Все было чистым, словно в этой глуши имеется первоклассная прачечная.
- Я их почистил и постирал, - словно отвечая на мой немой вопрос, поведал мой невольный спаситель, - ты около двух суток лежала в беспамятстве, так что все успело просохнуть. Одевайся спокойно и проходи к столу, я не буду подглядывать.