Беглянка - стр. 16
— Еще не определился, дядечка. Родители померли, а в деревне народу мало, работы нет. Вот, пришлось уехать.
— Давай с нами. Чего одному-то? На дорогах неспокойно, перевертыши балуют. Видел, что с караваном Милохи сделали? Всех подчистую порешили.
— Нет, не видел. Может, я то место раньше проехал?
— Повезло тебе, парень, что не попал перевертышам под горячую руку. Ну как, присоединишься? Если собираешься с нами питаться, то сдай пять миданов. И зови меня дядькой Амиром.
Я вынула из кармана пять монет, отдала их старшему обоза и пристроилась за последней, десятой, телегой. Кони в обозе были приручены идти друг за другом, и следить за моим жеребцом не требовалось, поэтому я собралась немного поспать. Откинулась на спину. И тут в поясницу что-то уперлось. Пришлось сесть и осмотреть телегу. На поляне-то она в стороне стояла, до нее очередь и не дошла. Вспомнив это, я принялась шарить в поисках полезных предметов.
Отыскала мешок с кормом для лошади, два узелка и кожаный баул. С него-то я и начала осмотр. Там находились продукты: несколько кусков вяленого мяса, сыр, каравай хлеба и крупа, которую я видела впервые. Дальше принялась за узелки. В том, что побольше, лежали женские вещи, и все, к моей радости, новые. Видимо, хозяин телеги вез их или жене, или дочери в подарок. Во втором узелке обнаружилось несколько мужских рубашек и штанов, но по-настоящему интересной находкой оказался ларец, его-то угол и уперся мне в спину.
Я надеялась, что в нем будут драгоценности, а на самом деле там покоился непонятный предмет: металлическая палочка, один конец которой состоял из металлического шара с шестью клинками или, сказать иначе, острыми пластинами-перьями. В целом по форме походило на шестопер — разновидность булавы, которую я однажды видела в историческом музее, — только длиной сантиметров пятнадцать.
Попыталась дотронуться до предмета, но по пальцам ощутимо ударило током — или магией, разве разберешь. Захлопнула крышку и подумала, что, пока не найду об этом «шестопере» информации, даже не стану пытаться открыть ларец.
Я все же задремала и проспала неизвестно сколько часов. Проснулась от того, что мы заворачивали на стоянку возле трактира, расположенного недалеко от деревни. Солнце уже клонилось к горизонту. Ну я горазда спать!
Коней распрягли и увели под большой навес. Там за ними присмотрят работники таверны, заодно покормят и дадут воды. Обозники заказали обед и выпивку, а я только еды. И попросила трактирщика сдать мне комнату.
— Может, кого-то из наших возьмешь к себе? — спросил караванщик. Я собралась возмутиться, но сообразила, что сейчас выгляжу не девчонкой, а юношей. — Так дешевле обойдется.
— Не, дядька Амир. Храплю я во сне, не хочу парням мешать спать.
— Не слышал никакого храпа, — удивился старший возница. — Ну, дело твое, малой. Я-то хотел тебе помочь сэкономить.
Я поблагодарила мужчину и пошла осматривать выделенную мне комнатку. Она оказалась крошечной, с минимумом мебели: узкая кровать, застеленная старым, штопанным-перештопанным, но чистым бельем, тумбочка и стул. За неприметной дверкой располагались унитаз, похожий на земного «белого друга», и раковина с краном, откуда текла холодная вода. Условия, приближенные к цивилизации, порадовали.
Ночью я не спала, крутилась и крутилась с бока на бок, и поэтому перед началом следующего дня услышала, как к таверне подъехали всадники. Через несколько минут в коридоре второго этажа раздался топот множества ног. Я резко села на кровати.