Беглец - стр. 9
– Оставил тушу на заднем дворе, – объявил Навен, подсаживаясь к стойке. – Тушки двух конкурентов там же.
Женщина от испуга икнула. Ее большие синие глаза сделались еще больше. А пальчики здоровой руки сами собой коснулись губ.
– Волки, вышли на след крови, – успокаивающим тоном пояснил юноша. – Пришлось избавиться от них. Итого: вместо одной туши три. А сам я голоден и устал.
С недоверчивой гримасой на помятом лице хозяин таверны выскользнул в сени. Навен поднялся и прошел за стол Леннарта. В таверне было пусто. Единственный постоянный жилец не из местных беззастенчиво дрых в углу.
Рыцарь поднял на Навена осовелый от сытости и крепкого пива взгляд. Он вдруг подмигнул, запустил пальцы за ворот и вытянул мешочек на цепи. Развязал его, вытряхнул оттуда на стол одну новую золотую монету с отчеканенным на ней надменным профилем.
– И кто это? – с интересом спросил Навен.
– Шутишь? – Леннарт с трудом приподнял брови, точно к ним были привязаны гири. – Регент это.
– Он уже и на монетах? Прытко, – хмыкнул парень. – У нас в ходу старые льены с императором и императрицей. С материком торгуем мало. Местные часто меняются товаром. А из-под полы все что угодно можно поменять на нен.
– Золото есть золото, чья бы физия на нем не болталась, – рыцарь зычно рыгнул. – Предлагаю напиться. Поскольку завтра, самое позднее послезавтра… меня повесят.
Леннарт жестом показал петлю на своей шее. Лицо его улыбалось, но в глазах застыла обреченность. Навен совестил себя, что не присмотрелся к спутнику раньше. Леннарт только казался старше. Наверное, из-за густых темно-каштановых усов и бороды при светлых пшеничных волосах.
– За новый золотой льен на этом острове тебе починят меч и выкуют щит, – резонно возразил Навен. – Здесь у всего своя цена. Не такая, как на материке. А за что тебя вешать?
– За измену. – Леннарт сменил позу и поморщился от боли. – Сбежал крайне опасный заключенный. Любой решит, что я сам отпустил его, раз выжил.
– А ты бы и не выжил, – огни ламп отразились в янтарных глазах. – Мои травы спасли тебя. Преступника поймают. Бежать с острова все одно – некуда. На лодочке отсюда не уйти.
– Ты не понимаешь, – сказал, как точку поставил. – Меча у меня нет. Шлем со щитом я потерял. Лошадь моя годится теперь только на колбасу. Я посмешище. А этот побег… Теперь и герб мой опозорен. Зачем жить?
– Чтобы все исправить.
Леннарт отпрянул. Он смотрел в ожесточившееся лицо юноши и посекундно трезвел. Было в Навене что-то дремучее, пугающее до дрожи в поджилках. На мгновение почудился рыцарю на лице спасителя уродливый звериный оскал. А говорил он и о себе тоже, если не о себе только. Но что ему, такому молодому, простому островитянину было исправлять?
– Я сам отвезу тебя в город. Завтра, – пообещал Навен. – А травы… Если тебе помогли, и кобыле твоей не повредят.
Улыбающаяся хозяйка поставила перед юношей миску супа, хлеб, шмат сыра в два пальца толщиной и кружку молока. Ее пышущая жаром грудь колыхнулась почти осязаемо близко.
– В долг? – уточнил он.
– В качестве благодарности. – Она протянула руку и потрепала Навена по волосам. – Не представляешь, что для нас значила эта треклятая свинья. Если мой тыквологовый муженек еще хоть раз заикнется о фермерствовании, я сама сделаю из него пугало.