Беглец - стр. 10

Сергей кивнул. Они вернулись в лагерь уже ближе к вечеру. Тем временем солнце опустилось ниже, и пустыня постепенно наполнялась прохладой.

Навстречу подошёл начальник геологической партии Ирисметов.

– Ну, как результат? – спросил он, не глядя на Сергея, но явно ожидая отчёта.

– Ерунда, – махнул рукой Сергей. – Это не геологическая база. Это бывший завод…

– Ну, нам это не по интересу, – хмыкнул Ирисметов. – Ладно, старик, спасибо. Вот за работу, – и начальник передал Еркену пачку российских рублей, которые здесь ценились куда выше узбекских сумов.

– Спасибо, начальник, – тихо ответил старик, пряча деньги за халатом. Он попрощался с Сергеем и Ирисметовым, а затем медленно пошёл к своей лошади, стоявшей в тени тента. Уже начинало темнеть, но Еркен не боялся возвращаться в одиночестве. Этот край был его домом, его миром. Здесь он чувствовал себя хозяином. Горизонт медленно темнел, и пустыня становилась более загадочной и тихой. Еркен сел на лошадь и отправился в путь, исчезая в темноте наступающей ночи.

Тем временем Сергей достал из кабины машины папку с документами.

– А это что? – спросил Ирисметов, заметив её.

– Нашёл архивные дела, – загадочно ответил Сергей, стараясь не углубляться в детали.

– Блин, нашёл себе развлечение, – усмехнулся Ирисметов и вернулся к своему месту у костра, где его ждала банка с собачьей едой и бутылка водки. Рядом сидели остальные геологи, весело смеясь и делясь историями дня. Из магнитофона доносилась популярная песня Кати Лель «До седьмого неба», добавляя в атмосферу нотку ностальгии по более простым временам.

«До седьмого неба я буду любить,

До седьмого неба только будь моим…»

Солнце опускалось всё ниже, его последние лучи окрашивали пустыню в тёплые оранжево-розовые оттенки. Геологи разожгли костры, пытаясь создать уютное пространство для общения. Языки пламени плясали на ветру, их свет бросал причудливые тени на лица сидящих вокруг огня людей.

Сергей тяжело вздохнул и пошёл в свой вагончик. Он открыл дверь, позволив прохладному воздуху из кондиционера слегка освежить лицо. На столе стоял холодильник с квасом. Сергей достал бутылку, открутил крышку и сделал несколько больших глотков, наслаждаясь прохладой. Затем он сел за стол, положил перед собой папку с записями Джураева. Эти страницы манили его, словно открывая портал в прошлое, полное загадок и страданий.

Сергей стал листать бумаги. Ветхие страницы шуршали под пальцами, раскрывая перед ним сцены давно ушедших дней. Он погружался в записи, и перед его глазами возникли картины прошлого: гул фабричных цехов, где работали заключённые, металлический звон станков, тяжёлый труд под палящим солнцем и ледяным ветром.

Весна 1932 года. Мюнхен встречал тёплым, ярким солнцем, которое играло на фасадах старинных зданий, выкрашенных в пастельные тона. Город бурлил жизнью: на узких улочках неспешно прогуливались горожане, туристы фотографировали величественные соборы и фонтаны, а по главной дороге безостановочно двигались автомобили и трамваи, добавляя ритм к шуму повседневных дел. Мюнхен был центром культуры и образования, здесь обитали учёные, художники и студенты, которые приносили в город свои идеи и энергию.

Но несмотря на это спокойствие, в воздухе витало ощущение тревоги. Люди, проходя мимо газетных киосков, искоса смотрели на заголовки, где обсуждались растущие политические движения. Национал-социалистическая немецкая рабочая партия, возглавляемая австрийским художником Адольфом Гитлером, становилась всё более влиятельной. Этот маленький, неприметный человек с усиками, которого ещё несколько лет назад никто не принимал всерьёз, теперь уверенно набирал силу. Людей пугала его агрессивная риторика, но тогда никто и представить не мог, что он придёт к власти и изменит судьбу не только Германии, но и всего мира, ввергнув его в войну.