Беглец - стр. 3
– Заткнись!
– Запросто. Не я затевал этот разговор и не я у тебя в гостях. Не хочешь говорить – ради бога. Будем считать, что наши отношения ушли в окончательное прошлое.
– Пока мы живы, окончательного ничего не бывает. Насчет наших отношений… Будем считать, что они только начинаются.
– Не понял.
– Ты должен найти Андрея.
– Извини, я иногда туго соображаю.
– Ты должен найти мне Андрея. Кроме тебя, никто этого не сделает. Все, что с тобой произошло, я устроила специально. Чтобы тебе некуда было деться. Чтобы ты согласился.
– Согласился на что?
– Найти Андрея.
– Зачем?
– Я его люблю.
Я с изумлением смотрел на «железную» Ольгу.
Утром следующего дня под изумленными взглядами бывших коллег я прошел коридором студии и вошел в приемную, где толпилось довольно много народа. Беспорядочный гомон общего разговора стих, как по команде. Все уставились на меня.
– У себя? – спросил я вскочившую со своего стула Аллочку и, не дожидаясь ответа, вошел в кабинет. Но тут же вернулся и, подмигнув совершенно растерявшейся Аллочке, сказал: – Кофе. Большую кружку. Без сахара.
Главный редактор канала молча показала мне на кресло рядом с собой. Напротив стоял большой телевизор. Не глядя на меня, Ольга спросила:
– Сколько ты вчера выложил на свои похороны?
– Извини, забыл.
Она придвинула ко мне несколько крупных купюр.
– Хватит?
– Смотря на что.
– Закажи точно такой стол и пригласи всех, кого приглашал вчера.
– Интересный эксперимент. С какой целью?
– Хочу лишить тебя последних иллюзий.
– С какой целью?
– Все с той же – воспитательной.
– И кого же ты хочешь из меня воспитать?
– Человека, который будет верить только мне одной.
– Верить или беспрекословно подчиняться?
– И то и другое.
– Так не бывает.
– Почему?
– Вера должна основываться на доверии и свободе выбора. Беспрекословное подчинение убивает и то и другое. Слепое подчинение – это недоверие к самому себе. А если человек не верит себе, он никогда не поверит другому.
Она задумалась. Потом тихо сказала:
– Андрей тоже не хотел зависимости. Ты ведь знаешь, что он исчез за неделю до свадьбы?
– Я знаю только, что ты ему отказала и вышла замуж за другого.
– Это было потом. После того как он вернулся. Сказал, что еще не оправился после ранения, что боялся сделать меня несчастной. А для меня самым большим несчастьем был его страх.
– Страх?
– Он не верил мне. Не верил, что я его люблю, что хочу всю жизнь быть с ним рядом.
– Извини, но, кажется, у него были основания…
Мне показалось, что она меня ударит. В глазах плеснула такая ненависть, что я невольно отодвинулся. Огромным усилием воли она сдержала себя, резко поднялась, прошлась по кабинету, остановилась напротив. Я поневоле смотрел на неё снизу вверх.
– Ты еще не приступил к работе, а уже сомневаешься. Если ты не веришь, что я, как сумасшедшая, продолжаю любить его, а он – во всяком случае, тогда – был без ума от меня, то лучше уходи. Считай, что никакого разговора у нас не было.
– И я по-прежнему за кадром?
– Навсегда.
– Ладно, верю.
– Если бы он не любил меня, он бы не исчез.
– Парадоксально, но определенный смысл в этом есть. Твой знает об этом?
Я невольно покосился на портрет Леонида, стоявший на столе.
– Он прекрасно относился и относится к Андрею. Они были друзьями.
– Друзья у Леонида Яковлевича?.. Свежо предание…