Беглец - стр. 28
– Вот так и стало… Хочешь жить – иди к «Бродягам», в банду. Там накормят, дадут кров, но отрабатывать заставят.
– К «Бродягам»? Кто это?
– Все мы. Те, кто не военные и не наёмники.
– То есть?
Миха облизал пересохшие губы.
– У тех всё просто. Те, кто под забугорниками ходил, объединились с теми, кто пытался устроить им прорыв через кордон. Местных к себе не берут, не доверяют. И правильно, в общем, делают…
– Ага… видел я их шеврон…
– Их всех кличут юсеками. Что это или кто это – не знаю. Наши же – в подавляющем большинстве вояки либо десантура. Отставные, естественно. Сидят на тех заводах, что раньше охраняли. Там у них такой Верден – закачаешься! Зовутся они «Стрижами».
– И этих видел. Тоже, надо думать, чужаков не жалуют, – кивнул Пётр.
– Ну, вот… так и я к Гришке попал. Там порядок простой – сдай свои нычки и живи. Больше сдал – лучше жизнь. Нечего сдавать – докажи свою ценность иным путём. Можешь кого-нибудь убить – из числа конкурентов или врагов.
– Что тебе отмерили?
– Завалить охрану купца – он под чужой крышей ходит. А как начну, так и прочая братва подоспеет. Дали пистолет с одним магазином – воюй!
– Что за купец такой?
– Лесная, дом семь. Никитой зовут.
– А ты, значит, решил в отрыв…
– Так мимо ангара же идём! Тут ни одна собака бы не нашла! Выбрал я момент, стрельнул – и ходу! – возбуждённо проговорил старый друг.
Ой, что-то румянец у него нездоровый…
– Ладно уж… стрелок! Лежи, поправляйся! Жмуров я со двора наладил, сюда их дружки прийти не должны.
Забот сразу прибавилось. Нормально было с едой – её пока хватало. Сделав пару ходок в гараж, Беглец притащил оттуда ещё несколько пакетов с собачьим кормом, решив тем самым проблему кормления Анчара. Ну, пока решив.… А вот что делать с Мишкой, как его кормить?
А ему день ото дня становилось хуже. Не сильно помогало и обезболивающее, теперь его приходилось колоть чаще. Кобель теперь всё время лежал около хозяина, уложив здоровенную башку на лапы и чутко следя за любым его движением. Вот Анчар-то поправлялся быстро, не зря говорят – заживает как на собаке!
Пётр прекратил все свои вылазки и целыми днями сидел около товарища. Поил его сваренным из консервов бульоном, как мог, выхаживал. Собак молча наблюдал за его действиями, не делая никаких попыток помешать. Его раны, слава Богу, обрабатывать больше не приходилось.
А на улицах текла своя жизнь… Кто-то постреливал, разок что-то серьёзное подорвали – словом, всё, как обычно. Но в ангар никто не заглядывал. Слишком уж затрапезно тот выглядел.
Пользуясь затишьем, Пётр слил бензин из автомобилей, использовав все ёмкости, какие только разыскал. Вышло его неожиданно много – литров четыреста с гаком! Если его расходовать только как заправку для примуса – ресторан можно открывать!
Проснулся он от того, что услышал собаку. Анчар плакал – именно так можно было описать те звуки, что он издавал. Скулеж… или тонкое подвывание – но Беглец воспринял это именно как плач. Спрыгнув из кузова грузовика, где он последнее время спал, не поднимаясь наверх, он подбежал к товарищу. Руки у Мишки были уже холодными…
Похоронил он его в углу двора, земля тут была относительно мягкой, и могилу удалось выкопать сравнительно легко.
Присел у изголовья: «Эх, Мишка, Мишка… каким бы ты ни был при жизни, но умер как человек. Как настоящий человек!»