Бег в никуда. Книга первая - стр. 31
Я со всей доступной скоростью вскочил на ноги, едва успевая уклониться от молниеносного тычка ножом в лицо. За первым тут же последовал второй, оставивший мне знатный порез на предплечье руки, поднятой в защите. Третий я остановил, просто схватив той же рукой рукоять кинжала поверх сомкнутых на нем пальцев и сжав как следует. Хруста не раздалось, хотя глаза моего оппонента тут же расширились от боли. Раздумывать было некогда, поэтому я вздернул кинжал, руку и ее владельца в воздух, а свободной правой рукой снизу вверх врезал агрессору в солнечное сплетение сжатым кулаком. Глаза у эльфенка выпучились, он захрипел и задергался. В растерянности и не понимая, что делать дальше с противником, я предпринял действия, показавшиеся мне разумным компромиссом – не опуская руки, прислонил его к толстому стволу дерева и еще три раза врезал туда же. Идея "если выживет, то будет точно не в состоянии поднять тревогу" дала течь – грудь странного эльфа вмялась внутрь тела. Он теперь вообще будет не в состоянии. Никогда.
Сзади раздалось печально знакомое шипение, я обернулся, как ужаленный в зад кот, не догадавшись выпустить тело из руки. В грудь прилетел небольшой округлый камень. Больно. Выпустившая камень эльфийка, выглядящая как близнец свежеотбитого мной в мясной продукт эльфа, отличалась от него лишь наличием двух мелких острых грудей и чуть более темным оттенком кожи. А еще на ее ременной сбруе болтались три увесистых тушки зайцеподобных зверьков. Девчонка стояла, снова разматывая в воздухе пращу.
Мыслей убить ее у меня не возникло, поэтому я поднатужился, кинул навстречу девчонке тело ее товарища, или кем он ей там был, и тут же дал деру со всех ног. Кто знает, сколько еще таких охотников в одних ремнях бегает тут по окрестностям?
Бег по лесу босиком – занятие не менее рискованное, чем мытье яиц в бассейне с крокодилами. Только повреждения ты в таком случае себе обеспечиваешь сам. Вот я и обеспечил, поскользнувшись на какой-то влажной ереси и приложившись мордой лица о толстенный корень дерева. Собирая мысли в кучу и хлюпая напрочь разбитым носом, я обалдело раскорячился, неловко пытаясь встать. И тут же подпрыгнул от острой боли в заднице, куда угодил выпущенный из пращи камень. Угрожающее шипение послышалось в третий раз.
– Твою-то мать, – обреченно прошептал, разворачиваясь. Белогривая эльфийка тем временем отбросила пращу и достала нож. В другой руке она уже сжимала такой же, видимо подобранный у павшего спутника. Зайцев она тоже не забыла срезать, видимо, для повышения своей скорости. Девушка сделала два скачка по направлению ко мне, остановилась и закатила глаза, пустив из-под своей глухой полумаски пену. А потом крест-накрест провела ножами по своей невеликой груди, пуская ручейки крови и разрезая ремешки. Я оторопело выдохнул, брызгая кровью, и утер нос, отдающий ценную жидкость как отечественные продавцы неликвидное дерьмо в Черную Пятницу. Что это за ритуал-то такой? Эй, не убивай последнее! Его и так мало!