Бег на месте - стр. 2
Насколько я знаю, во время войны, будучи еще молодым человеком, дед, получив повестку в армию, быстро побросал все свое скудное имущество в небольшой чемоданчик и, купив билет на корабль, смотался из Польши в Америку. По дороге, которая заняла целый месяц, у него закончились деньги, и ему пришлось даже подворовывать еду, где придется. Добравшись до конечной цели, он обосновался в Нью-Йорке, устроился подмастерьем в часовую мастерскую, которую держал тоже выходец из Польши, и через пару лет женился на Анне, его дочери. У них родились три девочки: моя мать и две ее сестры-близняшки – Тереза и Моника. После смерти тестя дед унаследовал мастерскую, в которой продолжал трудиться до тех пор, пока не был похоронен на одном из кладбищ Нью-Йорка. Бабушка пережила мужа на два года, после чего упокоилась рядом с ним.
– Мне кажется, – говорю я, – что вся моя жизнь не складывается из-за того, что я ношу не свое имя. Оно мне не подходит… Почему ты не назвала меня в честь своего мужа? У него красивое, громкое и старинное имя…
Отца звали Гордон МакБин, и он был родом из Шотландии. После окончания Полицейской Академии в Северной Калифорнии ему предложили работу в Вашингтоне. Недолго думая, мои родители переехали в столицу, а спустя пару лет в этот несколько скучный, на мой взгляд, город переехали и мои тетки. Здесь они познакомились с двумя братьями-близнецами – Мареком и Адамом Вуйчик и выскочили за них замуж…
Мы подъезжаем к дому, в котором живет любимая маникюрша матери. Пока та будет «чистить Барбаре перышки», мне нужно успеть смотаться в супермаркет, химчистку и на почту.
Прикупив в супермаркете кое-что к традиционному воскресному обеду с обожаемым семейством и забрав из химчистки мамин плащ и мой единственный костюм, я устремляюсь на почту, где отправляю несколько писем каким-то далеким родственникам в Варшаву, Закопане и Познань. На сдачу мне всучивают билет от какой-то лотереи и я, сунув его в задний карман джинсов, отправляюсь за матерью…
Почти каждое воскресенье, ближе к вечеру, наш дом наполняется гостями. Женщины возятся на кухне, а мужчины, развалившись в креслах и на диванах, постепенно накачиваются виски или пивом. Не пьют только двое: я, потому что не переношу запах спиртного, и муж тети Терезы – Марек Вуйчик. Будучи католическим священником, он во всем придерживается строгих правил. Меня всегда подмывало спросить Барбару, почему у ее сестры нет детей, но вовремя останавливался.
Муж тети Моники – Адам Вуйчик, работает автомехаником и любит выпить. Вот и сейчас он на пару с моим босом Кшиштофом Шиманьским нажирается какой-то алкогольной дрянью под новости СNN. Меня не радует лишний раз лицезреть пана Шиманьского, но я ничего не могу поделать – он жених Катарины – дочери Моники и Адама, и, разумеется, вхож в наш дом. Это Катарина пристроила меня в его забегаловку, обещая баснословную зарплату, а со временем и потрясающую карьеру.
Наконец, Барбара приглашает всех к столу, который, как всегда, ломится под тяжестью блюд. Чего здесь только нет: и жареная курочка, и карп под сметанным соусом, и картофельное пюре, и вареная фасоль. Я уже не говорю о салате из китайской капусты и мясном пироге! Быстро положив себе в тарелку пюре с салатом, я нацеливаюсь на куриные бедрышки. Выбрав себе кусок поподжаристей, я помещаю его поверх пюре и обильно поливаю майонезным соусом. Не дожидаясь остальных, я приступаю к трапезе. Безумно вкусно!